Локи внезапно захворал, и Асгард просто сошел с ума от неожиданной тишины. Обычно как было. Что-то случилось, на Локи свалили, публичную порку провели, нажираясь в стельку, а потом отсылают Локи куда подальше, чтобы не мешал похмелью тихо проходить. Но похмелье - это одно, но на трезвую голову это было как-то стремно даже для Одина, который настолько привык к проделкам Локи, что на пятый день начал сам себе кнопки на трон класть. Тор нашел себе занятие поинтереснее: он с закрытыми глазами швырял молот, а потом дня два ходит по Асгарду и искал его. Сиф же постриглась налысо и начала отращивать бороду. Неразлучная троица решила смотаться из Асгарда после того, как молот Тора пару раз случайно прошелся по их мордасам.
Так что, так сказать, никто особенно не удивился ледяному гиганту в Асгарде. Да и Лафей как-то был не особенно удивлен тому, что его отпрыск захворал. Да и чему было удивляться - он же ледяной гигант (ну, наполовину), в Асгарде жарко, барышни с ним ложе не делят, вот и добесился - свалился от переутомления, жары и недотраха одновременно.
- Что, собственно, не удивительно, если учесть, что скоро будет у нас брачный сезон, - закончил Лафей.
Локи лежал едва в сознании, когда к нему подошла Сиф и, вздохнув, положила его руку себе на грудь, приговаривая, что все будет хорошо, и что она сможет с ним это сделать, если Лофт, конечно же, предварительно оденет на голову бумажный пакет. Богу обмана стало плохо даже от одной сотой сказанного.
- Он позеленел, - растеряно произнесла Сиф, смотря на Локи. Такое было с ней в первый раз. - Как не хочет? Я тут единственная баба. Меня должны все хотеть.
Лофта вырвало его завтраком.
Весь остаток дня был посвящен тому, что руку Локи, которая пыталась каждый раз спрятаться под одеяла, прикладывали к грудям разного размера, а Лофт пытался на ощупь определить, какой это фрукт. Дынь, яблочки, апельсины...виноградинки. На него грех обижаться, по ходу дела он еще с третьего раза нашел свое спасение в бреду. К его счастью, больных не бьют.
- Ну что ты, брат, - Тор сел на кровать и взлохматил его черные волосы. - Недостаточно счастья?
Зеленый цвет лица постепенно сходил, и на замену к нему шел синий. Лофт, не скрывая удовольствия, уткнулся носом в ладонь брата, придерживая её рукой. Очевидная мысль пришла всем без исключения.
- Ебана.... - прокомментировал Тор.

Локи охал, постанывал и кокетливо стягивал с плечика ночную рубашку, пока Тор с криком бился с запертую дверь. Он мог был лишь поражаться, как им смогли пожертвовать?! Нет, он, конечно, желал выздоровления Лофта, но не такой ценой. И вообще он не знает, как там у ледяных гигантов все это проходит. Вдруг, у него отмерзнет и еще хуже - треснет?..
Такая мысль заставила старшего Одинсона барабанить дверь лишь сильнее.
- Брааааатик, - простонал Бог обмана, извиваясь на кровати. - Заставь мою болезнь уйти.
Мало того, что прожорливое животное лежало на десяти подушках, которые ему притащили прислуги, к открытому холодильнику ногам вниз, так еще и смело капризничать и уговорить избавить его от последней причины его недомогания.
- Браатик, - Лофт облизнулся и, найдя в себе силы, выскользнул из кровати. - Может, ты, посмотришь на меня?
Тор так и не рискнул повернуться, чтобы встретиться с красными глазами своего брата, но он почувствовал, как задница мгновенно отмерзла в том месте, где коснулся Бог обмана. То, что дела его чрезвычайно плохи, Тор понял сам. Без подсказок окружающих.

Когда все закончилось, все вернулось на круги своя. С одним изменением. И это изменение не могло не привлекать мужское внимания, как будто бы поддразнивая Тора, заставляя его реагировать на любой свист, который был адресован его брату....сестре....короче этой шикарной бабе, которая осторожно брала его за локоть и прижималась щекой к его плечу. Внутри возничий чувствовал и радость, и облегчение (все-таки в такую привлекательную самочку Локи превратился еще до секса), и смущение, все-таки Локи - его бра...се..родственник. А это как-то неправильно.
Но что-то заставляло его следить за тем, чтобы Асгард больше не скучал и не простаивал в тишине подолгу.

@темы: 2011, THOR, зарисовки, баловство

---

разрядка
хуманы-медведи. медвежья болезнь.
рейтинг... пэджа.
ди..чотатам, что я постоянно копирую - идите нахуй, принадлежит все клевой тетке, что их создала и её малышам-близнецам
памятка: лишенная смысла разрядка про людей в одной многокомнатной квартире. цвет шерсти - цвет волос.
прозак и злой - братья. уж простите, я влюбился в эту деталь
смертя - ебнутый на голову, но любит помагать
злой - это кличка, зовут же нашего любимого сатаниста Ивелом, как и полагается по инглишу-канону-типа-как
он альбинос, он и рогатый. прозак же получил такой цвет волосы благодаря лечению. трах красится. кока же тупо не так поэкспериментировал с краской, впрочем кому это интересно
не читайте это

- Даже язык проколол, - в последний раз поразился Прозак, наматывая круги вокруг Злого. – Пупок тоже?
- Да он долбанутый, - прокомментировал Трах, подперев голову рукой. – Ему мало того, что родился рогатым и крысенышем, решил уж из себя сделать полного урода.
- Заткнись, - процедил Злой, подтягивая свободной рукой спадающие джинсы, которые еще чуть-чуть и показали бы его заботливому братцу новую татуировку. – Не нравится, блять, не смотри. В отличие от некоторых, я не настолько съехал катушек, чтобы добровольно красить волосы в голубой цвет.
Прекрасно зная, что последнее предложение было адресовано лишь Траху, Прозак не смог не провести рукой по своим ярко-голубым волосам, доставшимся ему после длительного лечения в детстве.
- Срань мелкую забыть спросили, - без злобы ответил синеволосый и переключил канал.
Злой и Трах, хоть и не ладили, но они все равно были друзьями в том искаженном смысле, в котором они понимали это понятие. Их сближало по сути лишь мелкое вредительство и подшучивание над Гомо. Но между ними и было различие – Трах, хоть и ведет себя, как последняя свинья, ни разу в своей жизни не вляпывался в неприятности, что уж не скажешь про Злого.
И теперь всех сожителей интересовал лишь один вопрос, который озвучил лишь Гомо:
- Ивел, ты к нам в гости или как всегда?
- Я тут собираюсь залечь на пару месяцев. Меня ищет банда Амбала…
- Белые медведи, - присвистнул Прозак. – Далеко ты зашел, раз к ним попал.
- Тебя били? Пытали? Что они с тобой сделали?! – как ни странно, на это собрание вышел даже Кока, который обычно сидит в своей пещере при гостях. Сейчас же его взгляд блуждал по телу Злого, пытаясь найти царапины и ушибы, которые бы подтверждали его теорию, но вместо этого его взгляд уткнулся в татуировку. Козлиная морда, олицетворяющая дьявола, растянулась на плече альбиноса. Его глаза были выделены красным цветом, и, как казалось Коке, смотрели на него.
- Он следит за мной! ОН СЛЕДИТ ЗА МНОЙ! – параноик в ужасе отшатнулся от Злого. – Он заразил твою кровь скверной, и ты умрешь. Помяни мое слово, ты умрешь и попадешь в Ад.
- Долбанутый – прокомментировал Трах, и было непонятно про кого он – про Злого или Коку. – Ты долбанутый кусок го…
- Ивел, - перебил его Прозак. – Не знаю, как насчет скверны, но много заболеваний можно так подхватить. Кто тебе делал эту татуировку?
- Качок.
- То есть ты это делал не в тату-салоне хотя бы. И не видел их лицензию.
- Не-а.
- А пойти провериться в больницу?
- Моя разыскивают в пяти городах, - снисходительно улыбнулся он, словно бы Прозак сказал какую-то глупость – Да ладно. Я жив. И готов злодействовать.
Прозак потер виски и устало вздохнул. Он должен быть опорой для младшего брата, пусть тот и не пытается даже ничего сделать, чтобы стать членом его маленькой семьи.
- Иди в свою комнату уже. Обживи её.

Если подумать, то так было всегда. Злой всегда выделялся из толпы. Сначала благодаря цвету кожи. Потом к этому образу дополнились рога. И неудивительно, что с ним не хотел никто общаться, кроме старшего брата. Который был таким же странным, как он.
- Ты не думал, что надо быть добрее? И тогда люди обязательно к тебе потянуться, - улыбался он, гладя Злого по спине. – У тебя обязательно появится друг.
И младший брат ему верил и старался быть лучше. Но никто не хотел со Злым дружить, дразня и обзывая его уродом. И все продолжалось до тех пор, пока не настал момент, пока альбинос не скинул руку старшего брата с себя, вытирая слезы:
- Не нужны мне друзья. Я не хочу ни с кем дружить. Я не хочу быть Добрым. Я хочу быть Злым.

Стивен чистил ногти, когда Злой подсел к нему. Как ни странно, из всей шайки белых медведей Стивен нравился ему больше всех. Не потому что он идиот, и издеваться над ним легко (но это играло роль), а потому что он как раз не был настолько самовлюбленной сволочью, которая вытянет последний кусок изо рта. И Стивен может быть и его спасителем.
- Слушай, - начал Злой. – Стивен. Я тут не вживаюсь, понимаешь?
Выкрашенный в белый качок посмотрел на него сначала с удивлением, словно не ожидая, что рядом кто-то был, а потом с задумчивостью, которая была несвойственна к его лицу. Злому Стивен казался кем-то большим и добрым, вроде слона. Он, как ни странно, любил детей, и старался не причинять вреда тем, кого не заказали. Тем не менее, стоит ему выйти на задание, как он тут же из доброго и улыбчивого большого человека превращался в машину для убийств, круша все на своем пути.
- Я так не думаю. Ты хорошо вписываешься. Ты белый, как и мы. Белый… карликовый медведь. Ты таким родился - улыбнулся он, взъерошив волосы Злого. – Я думаю, Амбал это понимает. И не грузит тебя заданиями.
- Не грузит? – альбинос был готов сорваться, но тут же взял себя в руки. Стивен дорожил Албалом, как будто тот являлся ему отцом или братом. Тем не менее, насколько Ивел знал, никто из банды не были связаны кровными узами между собой.
- Ну. Стивен. Амбал плохой лидер. Он не думает о раскрутке и увеличении выигрыша.
- А зачем нам раскрутка?
- Чтобы брать хорошие дела. Я всегда мечтал ограбить банк. Или же пробраться в музей. Или хотя бы подложить президенту булавку на стул. А то, что мне светит тут – это грабежи на дорогах. И то предел мечтаний. Я не знаю, что мне остается делать еще.
- Ивел, ты хочешь убить Амбала? – Стивен повернулся к Злому, нахмурившись. – Амбал хороший. Не думай убивать Амбала. Иначе тебе не поздоровится.
- Хороший-хороший, я не хочу его убивать, - подтвердил он, с опаской смотря на маленькие маникюрные ножницы в руках качка, которые в его руках так же могли стать оружием. – Я собираюсь. Лишь. Уйти. Понимаешь?
- Но тогда тебя убьют, и ты больше не станешь членом нашей банды. Ты же знаком с нашим уставом, - спокойно произнес Стивен, возвращаясь к своему занятию.
- Я знаю. И я не хочу умирать. Стивен, ты поможешь мне? – Злой погладил качка по руке. - Мы друзья, а друзья должны помогать друг другу. Помнишь, как я тебя спас? А кто тебе достал протез? А кто тебя прикрыл, когда ты снова накосячил. Всего лишь две недели форы. Мне нужно убраться подальше, где меня никто не найдет. И все будет, как раньше.
Помедлив, Стивен кивнул.

Все в этой квартире напоминало ему прошлые годы, когда его только привели в эту квартиру. В первый же год к ним поселился Смерть, который казался Злому слишком мрачным и устрашающим. А еще он каким-то образом умел парализовать тех, до кого коснется. И это так же пугало и завораживало альбиноса. Потом пришел Трах с Гомо, которые отрицали знакомство до этого, хоть и имели много общего. Задрот заселился на третий год их жизни в квартире. Он был каким-то учеником по обмену из Канады, и он казался Злому неприятно странным. Настолько неприятно, что показать это Злой мог только кулаками. Кока и Пьянь появились в этой квартире как-то неожиданно. Появились, и сразу стали обыденными, словно прожили здесь столько же, сколько и Прозак со Злым. И, наконец, Нарцисс – мальчик-модель, который вечно ныл из-за того, что ему надо делить комнату с Пьянью, и нихрена не платил за проживание.
Злой вздохнул. Да, квартира для него была просто сгустком неприятных воспоминаний, от которых хотелось отвертеться. Каждый из проживающих был для него как опухоль в его теле, и их доброжелательность заставляла альбиноса сходить с ума.
- Проблемы? – на плечо Злого легла холодная рука Смерти, и он невольно поежился.
- А? Нет, - альбинос загромыхал посудой, пытаясь отскрести намертво прилипшее тесто с протвеня. – Я тут немного занят.
- Поговорить не хочешь? – уж слишком нежно спросил брюнет. – Я слышал, что у тебя проблемы.
- Нет у меня никаких проблем. Совсем никаких, - вспылил Злой. – Отстань от меня.
- Ты считаешь, что заставить банду Белых медведей за тобой гоняться, это не проблема? У тебя на хвосте сидят, и ты прекрасно понимаешь, что тебе не выйти эти две недели из дома. Как минимум две недели. Два года, если хочешь, чтобы о тебе забыли. Я же вижу более удобное решение проблемы, которое я смогу тебе подсказать, если ты перестанешь упрямиться и послушаешь меня.
Злой был готов уже зарычать. Мало того, что Смерть обращается с ним, Ивелом, как с маленьким, так еще и пытается диктовать свои условия. И разговорился-то как. За эту минуту сказал больше, чем Злой слышал от него за все детство.
Ладонь Смерти, лежавшая на плече Злого, загорелась синим пламенем, подталкивая альбиноса к согласию.
- Хорошо. Говори, что у тебя.
- Ничего серьезного. Выбор один – или мы меняем тебе лицо, или мы идем устранять эту банду.
- Что? ЧТО? Ты совсем охренел? Уродовать мне лицо или идти на верную смерть к Медведям?
- Ну ты и так не красавец, а я видел банды и хуже Медведей, - спокойно заметил Смерть. – То есть, тебе нравится быть дома без вылазки?
- С вами-придурками? Нет уж, спасибо!
- Мне начать сейчас уродовать тебя? – прохладное лезвие ножа (откуда оно появилось вообще – с ужасом подумал Ивел) коснулось лицо Злого. – Сначала я вырежу глаз, потом сделаю большой шрам, который будет проходить сквозь губу. И закончу тем, что сделаю тебе разрез на щеке, чтобы еда, когда ты ел, вылетала оттуда.
Панк зажмурился и приготовился уже, что чертов некромант (таковым считал его Злой) уже решит подтвердить свои слова действием, как жизнерадостный голос его брата, словно спасательный луч света в тумане, озарил его сознание.
«Спасение»
- Чем вы тут заняты?
- Твой брат решил воспользоваться моими услугами, и стать порядочным гражданином, - Смерть подтянул к себе голову Злого и коснулся губами белоснежных волос. Ивел мог поклясться, что ни один нормальный человек не может прятать нож с такой скоростью.

@темы: 2011, Медвежья болезнь, зарисовки

---

Локи. Покраситься в блондина

окей. пошли дальше. зарисовочка типа с хумором, а, может быть, и нет


- Покрасился? – выгнул бровь Тор. – Локи, я, конечно, понимаю, но…
- Проверим теперь, верна ли моя теория, - Лофт пригладил немного взъерошенные волосы и, прочистив горло, громко сказал:
- Отец, я хотел сознаться в содеянном. Это я выпустил Адского Волка на свободу.
- Ты, - встрепенулся Один, сжав подлокотники до такой степени, что они покрылись трещинами. Его тяжелый взгляд поднялся на светлую голову его второго сына и тут же смягчился.
- Ничего, милый мой. Его поймают. Иди покушай, бледненький такой, худенький…
Глаз Локи нервно дернулся.

- Тор, я украл твой молот, - Лофт закусил нижнюю губу и морально приготовился, что через мгновение-другое его брат отреагирует, и мало не покажется. Как минимум кулаком в челюсть, может быть, в солнечное сплетение, а если не повезет, то несколько сломанных ребер.
- Брат, - мягкая и теплая рука Тора легла на его плечо. – Мы же родные друг другу, мы должны уметь делиться. Дай я тебя обниму в знак нашего примирения.
Локи неуверенно похлопал брата по плечу и почувствовал, как и нервный тик передается и на второй глаз.

- Сиф, я подглядывал за тобой, когда ты была в душе.
- А тебе интересно, да? – Сиф погладила его по подбородку и положила его руку себе на талию. – Можешь в следующий раз не прятаться. Я покажу тебе все, что ты захочешь. Локи, твои глаза всегда так сексуально дергались, или я только сейчас это заметила?

Лишь одна Сигюн, взглянув на мужа, даже не подумала его пустить на порог своей комнаты.
Локи сделал заметку в блокноте и, вздохнув, подумал, как хорошо, что он родился брюнетом. Интересно, как Тор выдерживает подобный ад каждый день? А ведь этого совсем не понимает.
Впервые Лофт испытал жалость к брату. И невероятную потребность начать принимать валерьянку при таком образе жизни.
Оставалось лишь разобраться с последним вопросом - стоит ли его теория этого или нет.

@темы: 2011, THOR, зарисовки

---

[50] Локи | остальные. Заболеть и на несколько дней потерять голос. H!

Характер Локи был не сахаром изначально, а во время простуды он ухудшался во много раз. Врачи сказали, что ничего страшного, просто воспаление горла и перегрузка голосовых связок, что и вылилось в потерю голоса. Горячий суп, несколько пар носков на ночь, не напрягать голос две недели, и будет заметное улучшение. Никакого волнения. И по возможности постельный режим.

- Брат, не надо, - взмолился Тор, не в силах подтянуться. Под его ногами пропасть, а единственное спасение – брат, который стоит на обрыве и смотрит на него с усмешкой в глазах.
Буквы у Лофта маленькие, имеющие причудливые хвосты, словно змеиные, и Тор не мог разобрать ни слова.
- Что? Ты.. Не… Что это за слово? Обворожительный? Крутой? Я не понимаю этого жеста, брат.
Вздохнув, младший сын Одина подал руку брату и помог ему забраться. Убить Тора, конечно же, хотелось, но это подождет до конца болезни. По крайней мере, таким образом Локи сможет это сделать правильно – с красивой речью в конце и дьявольским хохотом.

Сиф зажмурилась от удовольствия. Второй день она не слышит язвительных насмешек Локи. Его взгляд можно проигнорировать. А таблички, на которых он пишет, чтобы не напрягать свой голос, можно даже не удостаивать взглядом. Зато игнорируемый всеми Лофт так смешно краснеет от злости, поджимая губы. И без голоса он не может читать заклинания, так что он и безвреден.
- Кисе плохо? Киса хочет, чтобы прочитали его табличку? – Сиф обворожительно улыбается, чувствуя себя отомщенной. – На колени. И тогда, может быть…
Один щелчок пальцев отбросил её в сад. Следующий заставил топор приземлиться острием в землю около её лица.

- Локи.
Стол перевернулся.
- Локи.
Голова быка приземлилась рядом с Одином, запачкав его одеяние жиром.
- Локи, если ты не прекратишь, я прикажу, чтобы тебя насильно заставили соблюдать постельный режим.
Зная, что эта фраза, скорее всего, приведет чувство его сына, Один закрыл свой единственный глаз и упустил тот момент, когда тарелка салата полетела ему в лицо.

- А потом она сказала, что я не дорос до отношений, - закончил Тор, сидя на кровати больного брата, связанного по рукам и ногам.
«Убей меня, пожалуйста. Я не могу больше слушать твою болтовню» - безмолвно взмолился Локи, делая наиболее несчастный вид.
- Тебе грустно одному? – старший сын Одина погладил его по щеке. – Не напрягай голос, так и быть. Побуду с тобой. А заодно расскажу, что было дальше.
Лофт без сил тыкнулся носом в подушку и громко вздохнул. Он ненавидел болеть.
И он убьет их всех, когда встанет на ноги.

@темы: 2011, THOR, зарисовки

---

Если kid!Локи была девочкой...

- Эй, Локи, что у тебя тут? Помада? - Тор ввалился в её комнату, как всегда, не подумав даже постучаться. - Накрасишь своего старшего брата?
Девочка, шокированная лишь на мгновение, тут же пришла в себя и, улыбнувшись, поманила его пальцем.
- Ты только не двигайся, а то получится некрасиво, - сказала она слишком сладко, чтобы сделать так, как её попросили.

- Она меня любит. Правда! - Тор уже задолбал Старка за вторую неделю проживания в его доме. - Она сделала это случайно.
- Случайно написала на твоем лбу красной помадой "ИДИОТ"? Ты думаешь? Рука соскользнула?
- Наверное. Но она любит меня. Она сама сказала.
- Ну. Если она сама сказала...

@темы: 2011, THOR, баловство

---

Шпионское AU.
опять
попытка все обеъединить да переписать.
нет, ожидается продолжение, но оооочень нескоро.

Для Хейваджимы зима означало одно – Изая, мерзнувший даже под пятью одеялами, перебирался в его кровать независимо от решения Шизуо.
Даже для блохи Орихара спал уж слишком расковано, то и дело, поворачиваясь с одного бока на другой и закидывая ноги на Хейваджиму. За что, собственно, и оказывался на полу еще в середине ночи. К утру Изая просыпался, успев основательно подмерзнуть на ковре, пинал Шизуо в бок и снова залезал на кровать, на этот раз со стороны блондина, радуя его утренней прохладой и вызывая недовольное бормотание. Иногда раздобревший от приятных снов блондин даже заключал блоху в теплые объятья, от которых информатор спешил избавиться как можно скорее, проклиная нечеловеческую силу бывшего бармена.
- У меня снова синяки от твоих лапищ остались, - жаловался Изая, разглядывая бока, и сверкая перед глазами Хейваджимы торсом. – Даже дышать больно.
- Жалко, что не сдавил посильнее. Тогда бы ты не дышал, - Шизуо, привыкший к подобным разговорам с утра, сонно щурясь, нервно дергал на себя ящики, пытаясь найти лезвие. – Хоть бы ты сдох ненароком.
- Что ты, милый. Такая бестолочь, как ты, только и может, что крушить лбом кирпичи да последние пирожные сжирать в холодильнике. Тебе просто необходима направляющая рука.
- Блоха, быстро убрал свою лапу от моего лица, иначе я её оторву и запихну тебе в задницу.

Хейваджима бы с радостью придушил информатора, если бы только мог. Блоха был слишком прыгучим, слишком надоедливым и чересчур полезным. К тому же это он вытащил Шизуо из привычной серой жизни, когда он подрабатывал барменом, пересиливая себя, чтобы выслушать слезливую историю того или иного клиента. Еще один плюс на стороне блохи. К сожалению.
Почесав затылок, блондин отправил ложку с немалым куском торта в рот и оглянулся, чтобы прожечь взглядом блоху, который был слишком погружен в работу, чтобы обращать на такие мелочи, как плохое настроение напарника.
Не кривя душой, Хейваджима может признать, что такая жизнь ему нравится. Пусть, у него нет теперь постоянного дома, пусть домашняя готовка бывает лишь тогда, когда у Изаи появляется настроение отравить его, пусть не всегда есть все удобства, и блоха выбешивает больше всех, но были и положительные стороны. Много положительных сторон.
Он за три года практически перебывал во всех странах мира, он не нуждается в деньгах, не приходится сдерживать монстра в себе и можно быть собой. И Изая не был истеричной матерью и даже не думал отчитывать Хейваджиму, если тот что-то сделает не так. Сначала, конечно, пытался, но через несколько месяцев он лишь щелкал языком, заметив, что ручки сплющены, стул еле стоит, а плита может застрять в стене в метрах двух от пола.
И даже при всем характере и странных закидонах, его можно было терпеть раньше. Но не тогда, когда Изая, случайно наступив на больную мозоль бывшего бармена, принялся по-новому его доводить.
Причем успешно.

- Шизу-у-у-у, - доносится протяжный стон из наушника, и Хейваджима уже готов вернуться обратно и прибить блоху аппаратурой, на этот раз так, чтобы Орихара даже не посмел отделаться сломанными конечностями. – Мне скучно. Ты долго будешь еще развлекаться?
- Я не развлекаюсь, - рявкнул по привычке Шизуо, оглушая противника точным ударом в солнечное сплетение. Обычно даже на таких миссиях Хейваджима пытался получать удовольствие, представляя вместо противников ухмыляющегося информатора, шею которого так и хотелось сдавить до тех пор, пока не послышится заветных хруст позвоночника. Но Изая был слишком полезен. Да и что тут говорить, даже в душе Воплощения Насилия оставалась хоть какая-то благодарность.
Впрочем, иногда об этом блондин забывал, особенно когда блоха начинал переходить через все рамки приличия, стонать в микрофон, хныкать и рассказывать совершенно неинтересные истории на задании, лишь иногда поглядывая на монитор и как бы между делом подсказывая свернуть в ту или иную сторону, чтобы быстрее достигнуть цели.
- Шизуо, будь добр, поверни направо. Ты уже три поворота пропустил. Я же говорил? Точно говорил.
- Извини, из всего дерьма, что льется из твоего рта, я совсем перестал различать полезную информацию, - как можно спокойнее выдохнул Шизуо, попутно ломая очередному несчастливчику шею. – Может, потому что из твоего рта льется слишком много дерьма? А? Иза-а-а-ая?
- Ты настолько обеспокоен тем, что ты спутал меня с женщиной? Ведь это было раннее утро. А метки на шее пройдут через недельку другую. Думаешь, мне приятно, что ты обцеловал мне всю шею, обслюнявил и к тому же принялся меня обзывать свое деткой и уговаривать на утренний секс? – фыркнул в трубку Изая, тихо рассмеявшись и закинув на монитор ногу. – Совсем!
Шизуо, сбившийся со своего привычного ритма, резко затормозил и горячо выдохнул в трубку, не в состоянии выдавить из себя ни одного слова. Блоха доиграется. Когда-нибудь Хейваджима найдет в себе сил отомстить и свернуть ему шею без всякого угрызения совести. А пока, он, сглотнув и признав свое поражение, выдавливает:
- Может, хоть шарф будешь носить?
- Чтобы скрыть твой позор? – парировал информатор. – Нет. Ни-за-что на свете.
Напарник шипит в микрофон сдавленные ругательства, некоторые из которых заставили бы любого нормального человека задуматься о том, что он несет и стоит ли игра свеч, но Орихара не отступает и лишь сильнее задирает Хейваджиму:
- Плюс мы должны поддерживать иллюзию гомосексуальной пары. Едва ли не единственной в этом злом мире краж, убийств и мафии, - последнюю фразу Изая выдыхает, театрально взмахнув руками и пожалев, что Шизуо сейчас слишком далеко, чтобы увидеть его игру. – Но, ведь в этом есть какая-то доля романтики. Ведь это как в Японии. Там напарники были любовниками и во время сражений пытались показать себя как можно лучше, чтобы потом перепало, видимо…
- Что ты сказал?! – неожиданно прерывает его Хейваджима.
- До тебя медленно доходит, да? – посочувствовал Изая. – В Японии раньше во времена самураев…
- Нет. Что ты сказал про пару?
- Гомосексуальную? А ты не знал? И тебя все еще удивляет, что у нас одна кровать большая? Клубника и шампанское раз в год нам дают бесплатно. А ты как думал? У нас же годовщина. Скоро. Я подумал, что надо найти дату, кратную семи. На удачу. Ты только подумай, одни из самых грозных наемников…геи. Причем, я скажу, что это ты меня соблазнил и овладел мной, пока я был без сознания от раны в руке, - вдохновился блоха, потягиваясь на стуле. – Ну как тебе?
- Тобой овладеешь, - прорычал Шизуо, сплевывая чужую кровь. Голова противника взорвалась раньше, чем он ожидал. – Член отрежешь и в миксер бросишь, чтобы потом сделать себе коктейль.
- А. Ты про того парня? Тебя это так впечатлило?
- Меня впечатлило миксер отмывать. Если собираешься такое провертывать каждый месяц, то купи себе что-нибудь специально для этого. Или воспользуйся теркой.
- Так и сделаю с твоим членом, мой любимый Шизу~.
- Поверь, я тебе скорее шею сверну, нежели поцелую.
- Секс может быть и без поцелуев, мой милый Шизуо.
Хейваджима, рыкнув, вырывает дверь с мясом и, завидев свою главную жертву, вытаскивает из уха наушник с продолжающей болтать блохой, и плотоядно ухмыляется. То, что он не может дотянуться до блохи, не означает, что он не может выплеснуть свою злость на того, кого заказали. Главное не разжалобиться, пока его будут умолять убить его побыстрее, и растягивать удовольствие настолько долго, насколько это возможно.

@темы: 2011, Durarara, фанфик

---

Бытовуха. Пытался вычитать, да мозгом слаб.
Джешечка! Тор | kid!Локи
фендом: Тор - Journey Into Mystery от 622 выпуска

Холодный прием со стороны асов испугал Локи. Может, по рассказам Тора, он и был раньше грозным Лофтом, который мог спокойно дать отпор, но сейчас он таковым себя не ощущал, чувствуя на себе взгляды всех собравшихся и теплую руку брата на плече. «Все будет хорошо» - так ему обещали, и только на этом условии он рискнул появиться здесь. Его безопасность гарантирует Тор, а ему можно было доверять. Или Локи только хотел верить в это, надеясь, что братские узы для возничего куда важнее мнений асов. Но их взоры были тяжелы, и младший сын Одина почувствовал затруднение в дыхании и нервную дрожь в теле.
- Как так он не помнит? – Фрейя недоверчиво поморщила носиком, еще раз кинув взгляд на молодого аса, который, в свою очередь рассматривал её с не меньшим интересном. – А если он лжет?
«Это жаба?» - тихо спросил он Тора, потянув брата за плащ к себе, за что и схлопотал щелбан от него.
- Не жаба, она считается самой красивой из асов. Ты сам на неё когда-то заглядывался, - шепнул он ему на ухо и тут же, выпрямившись, повернулся к ней. – Он ничего не помнит. Он не лжет. Я уверен.
На этот раз все подняли взгляд на Одина, сидящего на троне и наблюдавшего за этой сценой с задумчивостью, и Локи почувствовал, как невидимая петля ослабила свою хватку.
- Во всяком случае, сын мой, ты его привел на суд. Локи едва ли не уничтожил Асгард. И ты сам это понимаешь. Твой брат должен понести наказание за такой поступок.
Возничий почувствовал, как его брат прижался к нему всем телом, будто умоляя его укрыть от строгого взора отца, и вздохнул. Пойти против отца было невозможным для него, Тор его почитал и считал, что лучшего правителя для Асгарда нет и во всем свете, но и он не хотел, чтобы его брата в первый же день его новой жизни приговорили к суровому наказанию.
- Отец, я согласен, что Локи должен быть судим за это деяние, но Локи мертв, есть лишь тот, кто воссоздан из его плоти и крови. И этот ребенок… брат мой невинен в этом.
Воцарилось удивленное молчание, недоуменные взгляды присутствующих перебегали от отца к сыну. Каждый из них понимал, что если Лофт и виноват был в том, что Асгард был на волоске от своей погибели, так Лофт и спас их, пожертвовав собой. Не слишком ли мальчика судить за поступки взрослого?
И тут же опровержение.
Это Локи. Если причастен каким-то боком он, то ищи обман.
В ответ Локи уткнулся носом в пояс Тора, и тот автоматически потрепал его по взъерошенным волосам, прошептав, что все будет хорошо. Обязательно будет.

Чувствовать тепло брата, прижимающегося к спине Тора, было несколько неуютно и ностальгично. С одной стороны, вспоминаются те времена, когда они спали вместе, напуганные отцовскими байками, и первое, о чем они забывали, это о вражде между собой, хотя спали спиной к спине, иногда прощупывая, не монстр ли сзади. С другой стороны, Тор давно уже вырос из этого старого-доброго времени, и последнее, что ему хотелось бы в этой жизни, так это делить свою кровать с тем, у кого даже груди нет. Черт его за язык потянул вчера согласиться, смотря в слезливые глаза Лофта, хотя он прекрасно знал, что слезились они лишь из-за своей чувствительности перед ярким светом.
Вся ночь проходила по одному и тому же сценарию – Локи, которого, кажется, всю ночь не отпускали кошмары, так и цеплялся за спину Тора, пару раз его даже оцарапнув до крови. Стоило повернуться к нему и прижать к себе, чтобы тот успокоился и расслабился, как Лофт начал змеей выскальзывать из его хватки, скатываясь к краю кровати и тихо похныкивая.
И сейчас, когда его брат наконец-то заснул спокойным сном, тепло дыша ему в лопатку, Тор вспоминал, до какого же возраста, Локи не мог спать один. Кажется, до четырнадцати он приходил в середине ночи и уходил ранним утром, даже не оповестив об этом Тора. И нисколько не смущался спать рядом, даже если Тор был не один. Говорил, что его преследуют тени и голоса слишком громко шепчут, но Тору казалось это таким далеким, что он просто не воспринимал этого. До сегодняшнего времени.

Через несколько дней слух о возрождении Локи прошел уже сквозь каждого, и Тору пришлось быть настороже, чтобы его младшему брату не причинили вреда, даже несмотря на то, что он является сыном Одина. За убийство аса по голове не погладят, но в случае Локи, кажется, даже виноватых не будут искать. Решат, что уж кара от пришла сама собой, и Локи будет лучше у своей дочери - Хель.
- Держись ближе ко мне, - кинул Тор, прибавляя шаг. Локи, не успевая за ним и отвлекаясь на несколько секунд на свой телефон, пытался следовать за ним, держа за руку. И кто ему дал играть с карликами на деньги? Дай Локи волю, и он засунет свою голову в гильотину и крикнет, чтобы отпускали лезвие.
Это все неправильно. Им нужно более спокойное место. Где Локи не знают. Или знают, но хотя бы не в лицо.

- Мидгард? – Локи аж отшатнулся от брата, не веря своим ушам. – Брат, ты с ума сошел? Мидгард, это там где люди, смертные. Мне запрещено там появляться из-за своих прошлых деяний.
- Это совершил не ты, а другой Локи, - Тор старался не слушать его, и продолжал вытаскивать из шкафа все, что было, заодно пытаясь прикинуть, сойдет ли это за одежду в Мидгарде. Впрочем, что сейчас носят люди? Джинсы иии что-то еще.
- Одевай это, сойдет. Похоже.
Если кто-нибудь из друзей протянет руку – было бы прекрасно. Сейчас ему хотелось поговорить с кем-то равным, кто мог бы дать совет.

- Похоже на наши конюшни, - проворчал Лофт, рассматривая новую квартиру. – Маленькая. Душно. Однокомнатная.
- Окна откроем, а маленькая – ты тоже не шибко большой.
- Ты шибко большой, - передразнил его Локи, за что получил щелбан и обижено ойкнул. – Не понимаю, зачем мы здесь.
- Переждать волнение Асгарда. Практически каждый желает тебя убить за то, что ты всех их не убил. Ну. Не ты. Другой Локи. Тот, что был перед тобой. Черт, ты правда ничего не помнишь?
- Помнил бы, было бы лучше, - проворчал он, и Тор понял, что задел его.
- Да ладно. Смотри, в холодильнике есть кола, - попытался перевести он тему разговора.
- Что это такое?
Тор, пытаясь вспомнить, как это делал Старк, постучал по крышечке, после чего потянул замочек на себя и протянул банку Лофту. На вид напиток был непрозрачным. Черным. Шипящим. И подозрительно похожим на яд. Локи бы ни за что не выпил его, если бы его подал кто другой, но его дал ему брат, а Тор не из тех, кто хитрит вообще. Даже если бы и нужно было, брат всегда решает конфликт с помощью кулаков.
Глотнув колу, Локи почувствовал, как на глаза выступили слезы. Напиток продолжил шипеть во рту, покалывая и одновременно щекоча язык. Борясь с желанием выплюнуть незнакомый для него напиток, Лофт совершил над собой усилие и проглотил его.
- Сладко, - осипшим голосом прокомментировал он. – Выкини.

Ближе к вечеру Локи разобрался, как работает телевизор, но так и не понял, для чего его придумали вообще. Коробка с каким-то там стеклом, которое показывает три раза в день то, что творится в мире, а в остальное время несет откровенную скучную ерунду. Книги, свитки и даже орб Тор запретил с собой брать, но без них Локи было совсем нечего делать.
Тор же, наоборот, кажется, только в Мидгарде и мог расслабиться, растянувшись на диване и выливая в себя банками то, что он называл пиво, и для чего Локи все еще мал. Хоть интерес к напитку у Локи и был, он все равно презрительно фыркнул и отвернулся, когда брат все-таки предложил ему отхлебнуть немного.
Но хуже стало тогда, когда пришел друг Тора, который работает кем-то там железным. Кем именно Локи так и не расслышал, да и не слишком стремился знать. Друг Тора оказался Наглым, громким и слишком самоуверенным. Первое, что он сделал, это взъерошил Локи его непослушные волосы и протянул ему коробку, на которой было написано PS3. И как бы Лофт не пытался постигнуть смысла этих букв и одной цифры, он смирился с мыслью, что понятие о Мидгарде у него чрезвычайно скромные.
Младший сын Одина видел это устройство в первый раз в своей жизни, даже не имея ни одной мысли, для чего это может быть придумано, впервые в своей жизни не знал что сказать. То ли спасибо, то ли съязвить. Впрочем, если бы он знал, что эта штука еще одна ерунда для развлечений, то обязательно выбрал бы второе. Черная коробка, провода и «джойстик» с множеством кнопок. Стоит только нажать нужную кнопку, как экран загорается всеми цветами радуги, и вылезает нечто… Локи аж вздрогнул, поражаясь фантазии Мидгардцев.
Под конец вечера, он даже понял, в чем прелесть этой черной шипучей жидкости, хотя до последнего сопротивлялся сладкому искушению. Как ни странно, настроение после неё заметно улучшилось.
После того, как Лофт в десятый раз отказался играть, за приставку сели Тони и Тор, и их конфликт между ними показался Локи забавнее, чем игра. Они переругивались, пытались друг в друга локтями и мешали друг другу побеждать, не забывая иногда расталкивать задремавшего Локи и посылать его за «еще одной баночкой холодненького из холодильника». После второго часа игры, Старк все же коснулся его колена.
- Малыш, ты если хочешь спать, то иди в свою комнату.
- Нет у меня своей комнаты. Если ты не заметил, это однокомнатная квартира, - проворчал Лофт сквозь сон, чувствуя, как ощущение полета ускользает от него, и он просыпается. – С одной кроватью. Придется спать с ним.
- Тор, это мальчик, и ты сам знаешь, чем занимаются все мальчики в этом возрасте…
- Собственно, поэтому я сам поставил замок в туалете. Локи, иди в постель уже. Время позднее. В постели удобнее спать.
- Я все равно не смогу уже заснуть. Вы слишком громкие.
И Лофт, наблюдая за игрой, сам не замечает того момента, когда его глаза снова закрываются сами собой, и снова возникает то самое чувство полета.

Ночью Локи просыпается еще раз, но на этот раз уже в постели, и долго смотрит на широкую спину своего брата, который, словно вторая стена, защищает его. Пригладив торчащие светлые пряди своего брата, лицо Лофта озаряет слабая улыбка, и он тут хмурится, вспоминая, что…
… «эти золотые кудри, я хочу иметь такие же, чтобы каждый понял, что я сын Одина, что я не»…
Заскулив от боли, Лофт вжимается в стену, чувствуя, как по груди разливается холодное неприятное ощущение. Что-то скользит по его руке. Сжимает его шею невидимым кольцом. Змея. Она душит его.

Когда уже проснулся Тор, Лофт прижимался к его груди, свернувшись в позу эмбриона, изредка шмыгая носом и лишь теснее прижимая колени к груди. И в такие моменты Тор может поклясться, что старый Локи мертв. Есть лишь тот, кто зовется им. Нуждающийся в его заботе младший брат.

@темы: 2011, THOR, зарисовки

---

Рррррапунцель.


Отступление приятным голосом:
(Жила-была принцесса, которая, по сути, должна оказаться доброй, как и в других добрых сказках со счастливым концом, но, к сожалению, таковой не была на самом деле. Известна принцесса была, как Рапунцель – прекрасный белоснежный цветок, любящий петь, и убирающаяся в своей башне с одним единственным окном. И по приданию, злая ведьма отобрала ребенка у прекрасной королевы за то, что она выжила благодаря чудодейственному Рапунцелю, кроме которого не могла ничего есть. И если бы эта сказка была правильной, то вы обязательно посочувствовали бедняжке – еще в грудном возрасте наследника трона отлучили от матери и кормили магическими смесями, и баловали всевозможными радостями. Всеми, кроме прикасаний других людей и выхода за пределы башни.

Итак:
Колдунья не без улыбки предвкушала знатный выкуп за прекрасное дитя. Золото, бриллианты, дары от других стран – и все лишь за один лишь взгляд на её дитя. А если выдать замуж…
Однако стоило распеленать ребенка, как злая колдунья взвыла.
На руках она держала мальчика. Будущего короля Зазеркального королевства. Или же…)

1.

Рапунцель: - Старая карга, подимайся! Не сыскать тебе в моей душе доброты, коль желудке нет пирожков, и прочих сладостей. Поднимайся, корга, не упрямься. Хуже будет, *тряхнул серебряной шевелюрой* Ты у меня допляшешься. Вчера мне жилет кто не сшил? Кто не натаскал мне воду, чтобы я волосы вымыл? Придут твои женихи, а я неряшен, из волос лягушки прыгают.
Ведьма: *вздыхает и еще раз за все эти годы поразилась своему несчастью* Ну потерпи, дитятко. Сейчас мама все сделает.

Тут можно рассказывать приятным голосом:
(Женихи (про себя старуха называла их кошельками) приезжали каждый месяц с разных концов света, чтобы преподнести к башне золотые дары и после тщательной проверки со стороны ведьмы лишь допускались вместе со всеми посмотреть на красавицу.
То, что красавица была не девушкой, никто не знал. Да и кто узнает, коль на шее платок, длинное закрытое платье на теле и спелые апельсины вместо пышной груди – первое, на что падает взгляд благородных сэров.
Рапунцель завышенным голосом распевала песни, роняла платочки и подмигивала мужчинам, и любые смотрины заканчивались дракой, вызванной им.
- Мамочка, они снова за свое. Нисколько не щадят моих чувств и слез, - жаловался прекрасный принц, удаляясь в собственные покои. – Передай, что я их видеть не желаю.
И подобное случалось каждый раз, даже самые богатые короли их мира обещали Рапунцель ради него построить прекрасные башни из чистого золота, но хитрый принц лишь качал головой и закрывался веером, прекрасно понимая, что если его секрет раскроют, то в миг лишится он всех свои богатств. А, может быть, и того хуже – повесят, повесив на него воровство.
Проверять этого хитрый Рапунцель не хотел)

2.
Дальше приятным голосом:
(Однажды, когда солнце было высоко в небе, Рапунцель спустил свои косы серебряные из окна и посмотрел в даль, куда билет ему заказан. Выйти из башни он не мог, все-таки в кустах могут быть разбойники, прекрасно знавшие, что у принца много золото, и не раз осаждавшие его башню.)

Рапунцель: - *внезапно заорав, не забыв высунуться из окна* Ай, ну блять, кто там такой самый умный за волосы дергает?
Мика: - Ух ты, принцесса. А я думал, веревки висят. Вот и дернул.
Рапунцель пытается переварить такой ответ.
Мика: - А ты настоящая принцесса?
Рапунцель: - Нет, блин, фальшивая.
Мика: - *пожевав губу* Фальшивые принцессы это плохо.
Рапунцель: *про себя* - Классно, он еще и идиот. *Мике* Ты собирай-собирай травки, нечего тебе тут на принцесс заглядываться – губы отяжелеет, гляди и с земли не поднимешь.
(через полчаса)
Рапунцель: - О, ты вернулся, чтобы подарить мне цветы? Столько насобирал.
Мика: - Извините, принцесса, про вас я забыл.
Рапунцель: Нахал! *кинул в него горшком*

3.
Мика: - Рапунцель, я…
Рапунцель: *полетел вниз*- Бляяяяяя!
Мика: - Чт-т-т…
Рапунцель: - Ты вообще о чем-нибудь думаешь, когда меня за косы дергаешь?
Мика: *краснея* - Принцесса, ваша грудь намокла…
Рапунцель: - Ты о чем тут вообще говоришь?!
Мика: *еще сильнее краснеет*- Н-н-н-но…
Рапунцель: *внезапно осенило* - Апельсины!!!
Мика: - Апельсины?..
Рапунцель: - Расстегни!
Мика расстегивает платье.
Рапунцель: *вздыхая*- Бляяя. Теперь надо мыться. Снова.
Мика: *все никак не может придти в себя* - Вы…мужчина?..
Рапунцель: - А тебе обязательно уточнять? Тебе мыть надо меня! И волосы. И как я в башню вернусь. И вообще ты идиот… О, ты принес мне цветов! *внезапно смена настроения*
Мика: *хмурясь* - Прицес…Принц, я вам руки оторву, если вы тронете эти травы.

4.
Мика: *думает* - Принц...есса, ну вы... Это. Можете подняться на башню?
Рапунцель: *хмурясь* - Каким это образом?
Мика: - Ну... Волосы перекинешь и себя поднимешь...
Рапунцель: *с ужасом* - Это же волосы, мать твою! Как ты это представляешь вообще?
Мика: - Ну... Вы как-то поднимали же злую ведьму.
Рапунцель: - Что тебе сказал такую глупость? Конечно же нет. Сама поднималась

@темы: другое, 2011, баловство

---

Шизуо/Изая, дарк и прочее.
На обычном языке это типа FAIL2. Всегда хотелось написать что-то такое, но последний месяц он лишь выпивает из меня соки и пытается меня сожрать. я бы мог и по плану добить и на 8 страниц, но слишком много воды в этом всем. и вся тяга к дуре все-таки пропала. так что я сделал из этого типа мини-миника. чуть больше двух страниц. спятивший шизуо и типа интересная идея внутри, но все настолько безобразно снаружи, что мне немного стыдно.

Тихий вечер укрыл землю алым плащом, подобно отцу заботливо отодвигая солнце все дальше и дальше за горизонт и не давая тому вырваться и вернуться на желанное место, но веселье на улице и не думалось прекращаться. К концу дня, когда на землю опускалась желанная прохлада, о которой люди так мечтали на протяжении всего жаркого дня, город оживал, словно муравейник и искрил яркими зазывающими вывесками. За квартал от дома Шинры громко что-то праздновали, иногда отвлекая юного врача от его работы, хотя тот сам с радостью присоединился к ним, если бы не был уверен в том, что он свой вечер сможет обустроить не лучше. Через час приедет Селти, его единственная красавица, с которой он дошел до той стадии, когда можно было не стесняться своих чувств, но и выразить их было проблемой до сих пор. Радовало хотя бы то, что можно спокойно вдохнуть запах её кожи, прижаться к теплой груди…
Входная дверь с хрустом слетела с петель и прошибла дыру в тонкой стене, что заставило Шинру невольно вздрогнуть и опрокинуть чашку с давно остывшим кофе себе на халат.
- Почини, - голос, который он слышал из темноты, был мало знаком, и первое, что сделал врач – это выхватил шприц, что вечно носил у себя в халате, но что-то явно знакомое в фигуре заставило его остановиться и вглядеться. Что-то ужасно знакомое.
- Почини, - терпеливо повторили просьбу.
- Шизуо? – Шинра про себя прогнал все возможные случаи, когда Шизуо мог обратиться к нему. Он ранен. Конечно. Тогда зачем бы ему было приходить, если только он снова не… Но он обещал больше так не делать.
- Почини, - словно в трансе повторил блондин, протягивая ему…молодой врач бесшумно вздохнул. Он видел много смертей. Что тут скрывать, некоторые пациенты умирали на операционном столе, когда он ничего не смог поделать, некоторые умирали в пути, насилие, кровоточащие раны, пустые глаза мертвеца, смотрящие ему в душу, приставленное к виску дуло пистолета и пустые угрозы – все это ему до боли знакомо, но…
- Изая, - молодой врач смотрел на протянутое бездыханное тело, мало уже напоминавшее Орихару. Отличительными признаками может послужить лишь знакомая куртка с мехом. Изая, напоминавший на данный момент два практически несвязанных куска мяса с содранной до костей кожей, тут же окатившие Шинру запахом запекшейся крови и Смерти, едва уловимой, как у Селти. Губы информатора растянуты в безумном и ликующем оскале, словно поддразнивая Хейваджиму даже после смерти.
«Шизу-тян, я уже далеко. Ты не можешь меня догнать или сделать мне больно. Никогда. Слышишь это?»
- Он дышал, - взгляд Шизуо метался из стороны в сторону, словно блондин лишь только что понял, что его ноша мертва. – Могу поклясться, что еще минут…
«Он монстр. Он всегда был монстром» - едва ли не умоляющий голос Изаи зазвучал в голове Шинры. – «Быть с монстром может только другой монстр»
«А ты кто тогда?»
- Шизуо, - не смотря на мерзкий запах, молодой врач осторожно коснулся трупа, словно бы надеясь нащупать у него пульс, да что угодно лишь бы успокоить своего гостя. – Положи его. Он умер. Я не смогу его починить.
- В прошлый раз…
- В прошлый раз я дал тебе другого клона. На этот раз ничего не получится. Не из этого материала. Клетки клона нестабильны, это лишь потраченное впустую время. А теперь положи его, Шизуо…
- Возьми…
- От Изаи? – устало вздохнул Шинра, поправляя очки и чувствуя, как они жмут переносицу носа. – Изая похоронен давно уже. Без сохранения. В гробу. Мы не хотели его кремировать, поэтому купили ему место на кладбище. Пойми же, он уже пять лет как в своей могиле. Пойми же это. И, умоляю, положи труп на пол. Он умер. Селти ему споет, проводит. Не знаю, есть ли у него душа, но я надеюсь, что она попадет туда, куда заслуживает.
- Это был… - Хейваджима непонимающе моргнул, слова дались ему с явным трудом. – Последний Изая?
- Мне очень жаль.
Труп вниз головой выскользнул из объятий Шизуо и окрасил пол в неестественный багровый цвет, забрызгав подол халата Шинры. Ранее безумный оскал на лице клона сузился и теперь напоминал умиротворенную, даже сочувствующую полуулыбку, и молодой врач решил отвлечь своего гостя, молясь, чтобы тот не обернулся. И не впал в ярость.
«Даже ты, Изая, стал человеком быстрее, чем он. И теперь ты мертв, а он...»


Проект «Шизуо» был назван одним из самых успешных. Человек со сверхчеловеческими способностями был создан и выращен в лаборатории до возраста 16 лет, после чего с фальшивыми воспоминаниями был отправлен в учебное учреждение, где ученые встретились с первой ошибкой. И ошибка носила имя Орихары Изаи.
Стоит заметить, что в первые пять лет жизни физические показатели проекта «Шизуо» были ближе к нулю. Он был слабее нормы, имел хрупкие кости и был нормален по любым показателям. Но в возрасте шести лет начали происходить изменения, под напряжением укрепляющихся мышц, кости ломались сами без видимой на то причины.
Но вернемся к Орихаре Изае и его вкладу в этот проект. Не зная того, этот молодой человек стал подопытным, с помощью которого регулировалась сила и формировалась психика Шизуо. Встретив несколько конфликтов, ранее ему незнакомые, память Шизуо усовершенствовалась, чтобы сгладить все несовпадения и нелогичности. Было замечено частое упоминание так называемой «ненависти с первого взгляда». Мальчик без видимой на то причины внезапно почувствовал в нем врага, хотя мы пытались его расположить как можно дружелюбнее к людям, так как страшно даже подумать, какой вред сможет принести такая сила.
Поняв, что Изая стал тем человеком, на ком вымещалось все раздражение, которое зарождалась в Шизуо из-за сильных конфликтов с внешней средой и нестабильности памяти, мы поняли, как им можно управлять, используя его объект ненависти.
Но и тут мы столкнулись с трудностями. Хотя бы с такими, что Орихара Изая был человеком, и мы не могли экспериментировать и с его мировоззрением, подстраивая под Шизуо так, чтобы тот в итоге не имел к нему беспричинной ненависти. Тем не менее, между ними возникли неоднозначные отношения, сопровождающиеся регулярной половой связью, инициатором которой был Шизуо в возрасте 5 (21) лет.
Но стоило пройти одному трем годам после школы, как Изая Орихара покончил жизнь самоубийством, заперевшись в офисе. Тело было найдено спустя два часа после происшествия. Предсмертных записок, дневников, нужной информации на его ноутбуке найдено не была. Его помощница так же не навела нас на нужный след.
Для защиты людей, было принято решение клонировать Орихару Изаю.
Ответственным за проект «Шизуо» был назначен Шинра Кишитани до неопределенного срока.

Вырезка из газеты.
Сегодня в 16:00 был задержан Хейваджима Шизуо за осквернение могилы трупа и возможную некрофилию. Подозреваемого нашли в его квартире в обнимку с трупом Орихары Изаи. Жильцы его дома несколько дней жаловались на невыносимую вонь, и это чудо, что дело дошло до полиции.
Около семи полицейских при исполнении было разорвано на части подозреваемым, после чего его схватили и сейчас он находится в центральной тюрьме. На вопросы «Что сделают с этим зверем?» полиция не отвечает, но около 65% Икебукуро считают, что бешенную собаку следует усыпить.

@темы: 2011, Durarara, фанфик

---

kidЛоки/kidТор

Лизнув подушечку указательного пальца, Локи молниеносным движением потушил свечу, чей едва различимый свет в темной комнате не был виден под дверью, и скрылся под одеялом, прижимая книгу к груди. Желания разговаривать со старшим брата не было, как и сил – уж слишком тот был несообразительным и даже самые очевидные вещи приходилось ему объяснять часами, приводя множество примеров. Да и не угадаешь, чего именно он хочет, каждый раз он обращается с новым поводом. То разговор о Сиф, то о драках, об отце, это может быть просьба вытянуть его голову из чугунного котелка или же Тор решит просто подраться, в чем Локи не так хорош, как говорит…
- Брат, - прошептал Тор, открыв дверь и просунув в комнату Локи розовощекую мордашку.
Локи едва подавил в себе громкий вздох, который должен означать, что он прекрасно понимает, что его брат идиот, и что ничего умного от него и за век не дождешься, но эта грубость, граничащая с глупостью, просто.. невероятна даже для него. Впрочем, он слышал, что даже Один, его отец, для того, чтобы быть мудрым, заложил свой правый глаз у мудреца. Тору же придется заложить руки и ноги, чтобы хоть чему-то научиться.
- Локи, я знаю, что ты не спишь, - голос Тора становился все громче, и в самый неожиданный момент Лофта напросто стянули с кровати, дав его носу встретиться с полом.
- Ты с радужного моста рухнул? Кто так будит? – обиженно проворчал он, кончиками пальцев хаотичными движениями дотрагиваясь до сломанного носа. Сначала остановить кровь, потому провести по пульсирующему носу руну заживления, мысленно зажечь её, пытаясь сдержать едва заметный огонь в руке так, чтобы тот не перекинулся на волосы или постель… Язычок пламени скользнул по рубашке старшего сына Одина, но материал так и не загорелся. Слишком рано для мести, слишком мелко.
- Локи, ты, видимо, сам не понимаешь, в какой опасности твоя жизнь, - тем временем продолжил Тор, на всякий случай хлопнув себя по рукаву. – Чудовище хочет съесть тебя. Оно под твоей кроватью.

Даже когда настал двенадцатый час, Тор не захотел уходить, ни на секунду не отпуская деревянный молот в руках, хотя руку он перестал чувствовать около получаса назад. Мало того, что чудовище не собирается показываться, так еще в комнате было чертовски холодно. И ставни закрыты, и засовы на окнах в коридоре, так откуда же взялся сквозняк, пробирающий до костей? Блондин выдохнул облачко пара и поежился. Порой у него возникало ощущение, что холодом веет от брата, но он не может же быть ходячей льдиной. Наоборот, он должен быть горячим, раз даже в самый лютый мороз он ходит без шубы.
Во всяком случае, Локи, снова уткнувшийся в книгу, кажется, ничего и не замечал, и если вздрагивал, то лишь тогда, когда свеча, парившая над ним, переворачивалась, выливая горячий воск ему на руку. И то его реакция была достаточно странной. Тор помнит, когда он в первый раз по наивности своей сунул палец в расплавленный воск, то на его крик сбежали все слуги, хоть боль была мгновенной – уж слишком быстро воск застывал. Локи же, кажется, не ощущал даже этой боли, привычно отскребая его от своей руки ногтем и возвращаясь к чтению.
- Я не понимаю, я обошел все спальни, но не нашел чудовища. Это значит, что…
- Его нет? – закончил Локи, перелистывая страницу и даже не переводя взгляд на брата. – То, что его не было ни в одной комнате, не означает, что он вообще где-то есть, кроме твоего разыгравшегося воображения, брат.
- Нет, означает. Он приходит к тем, кто не верит, так отец сказал. А ты, Локи, - глаза брата поднялись на соседа, и в них читалось ничего, кроме молчаливого соболезнования. – Не веришь.
Младшему сыну Одину оставалось только закатить глаза и обреченно вздохнуть. В такие моменты у него не было даже слов, чтобы описать, как он ненавидел своего старшего братца, который в свои восемь все верил в эти россказни, придуманные родителями для того, чтобы он не натворил бед и ложился спать вовремя.
- Тор, иди в свою комнату, ты мне мешаешь, - прошипел Лофт, пытаясь стянуть со старшего брата одеяло, в большую часть которого он успел завернуться. Не то, чтобы Локи стало внезапно холодно, просто ему была противна даже мысль о том, что его брат находится настолько близко. Конечно, он его любил, но в малых дозах во время обеда и ужина. В любых других случаях, брюнет бы не хотел даже знать о его существовании.
- Не уйду, - заупрямился он. – Я тебя тут спасти пытаюсь, а ты…
Выгнать Тора, когда тот был преисполнен благородными чувствами помочь младшему брату, который был хилее и слабее его в плане физическом, было сложно. Хотя бы потому что будущий убийца змея уж слишком увлечен этой мыслью и выдуманным долгом. Наверное, в его голове это делает его на шаг ближе к отцу, но Локи это видел как еще один шаг назад от здравого смысла.
- Ты за это убираешься в моей комнате. Месяц, - напомнил ему Лофт, и Тор на мгновение засомневался, хочет ли его брат вообще быть спасенным от страшного чудовища. Впрочем, конечно же хочет.
- Но я пришел, - начал было он практически умоляющим тоном. – Локи.
- И слышать ничего не хочу про чудовище, которое не существует.
Через два часа Тор уже спит на подушке Локи, раскинув свои руки и ноги в разных направлениях. На его лбу спокойно догорала свеча, которая освещала Лофту нужный текст, и, он мог признать, что такой поворот событий ему нравится. Во всяком случае, ночи ему будет достаточно, чтобы несмывающимися чернилами разрисовать лицо брата. И посыпать его одежду чесательным порошком. И не забыть бы еще о клее в волосах.
Но перед сном, Локи, как ему не было это сложно признать, осторожно сжал тонкую рукоятку кинжала и осторожно положил его под подушку. На всякий случай.

@темы: 2011, THOR, зарисовки

---

3 [09] Тор|Локи. Локи впервые обнаруживает, что владеет магией.

- Отдай, - возмущенно прошипел Локи, когда Тор с ликующим хохотом отнял у него игрушку. – Отдай немедленно!
Прыгать вокруг старшего брата, пытаясь хоть как-то отобрать похищенное, не имело смысла, особенно если он за последние два месяца вымахал на две головы, когда Локи едва-едва дотягивался ему до плеча. И мало того, что растет быстрее, так и превосходит Локи во всем, в чем только можно (кроме тех предметов, где нужно работать головой, а не мускулами), чем и забирая всю похвалу отца. Ровно как и игрушки, с которыми младший брат все не хотел расставаться, даже достигнув возраста восьми лет.
Но в руках блондина была не какая-то игрушка, а та самая любимая, которая представляла из себя грубо сшитого дракона с золотыми пуговками вместо глаз и пришитым хвостом, который отваливался несколько раз, и сколько же раз был пришит заботливой матерью под тихое всхлипывание расстроенного хозяина.
- Ты слишком взрослый для них. Я сам порвал свои игрушки в шесть лет, когда пришла пора осознать, что я являюсь мужчиной, а ты ведешь себя как девчонка, - гордо объявил Тор, подняв отобранное над головой. – А теперь смотри, как я оторву этому дракону голову.
- Нет! Нет! ОТПУСТИ, Я СКАЗАЛ.
Внезапно вспыхнувший огонь слева заставил Тора оступиться, и выронить дракона из рук.
В последний раз всхлипнув, Локи поднял дорогую игрушку и прижал к себе. Чудесным образом дракон остался невредимым. Что не скажешь об объятых пламенем волосах старшего брата.

@темы: 2011, THOR, зарисовки

---

Тебя призвали, Азазель-сан

Азазель краснеет, когда горлышко бутылки останавливается на нем. Зачем он вообще согласился играть со своими друзьями? Скорчил бы мину построже и сказал бы, что вырос из этих детских игр, да и вообще его ждет девушка с третьим размером груди, а потом бы просидел весь остаток вечера в игровом зале, играя в боулхэд*.
Да, он демон похоти, с пятидесяти неотразим для всех видом цыпочек в Аду, а так же привлекателен и для представителей другого пола, о чем лучше умалчивать. Впрочем, возможно, он немного преувеличил, и он неотразим не для всех… ни для одной. И будучи в возрасте ста двадцати лет, он даже не целовался, что уж говорить о более серьезных вещах.
- Азазель-кун, надеюсь, ты знаешь, как это делать, - без эмоций говорит Вельзевул, смотря на своего школьного друга на удивление спокойными глазами. Ему-то что. Все знают, что у него не было ни одной девушки, да что там у него её и не будет с его-то характером и аристократичными манерами, что ему не мешает получить на две валентинки больше, нежели Азазель. А если считать те, которые демон похоти не делает сам себе, чтобы обмануть других, то на сто шестьдесят восемь. Чертов аристократишка.
- Конечно, - Азазель принял оскорбленный вид и, нервно сглотнув, схватил Вельзевула за воротник, чтобы в следующий момент уже неуверенно уткнуться в его губы. До чего ему было страшно, когда губы аристократа поддались, впуская его язык глубже.
На вкус его друг был, как карри и… что-то еще.

- А помнишь, когда ты меня поцеловал? – даже в своей смешной форме пигвино-мухи Вельзевул чувствует себя вполне комфортно, когда Азазель ненавидит эту форму своей демонической сущностью. Лишь сто лет назад у него пропали прыщи, осыпавшие не только его лицо, но и спину, что уж говорить о том, что стоило нажать на один из них, как вытекающая серная кислота заставляла корчиться от боли.
- Помню, - ворчит он без особой радости, упершись взглядом в пол. – Тогда я еще не знал, чем именно ты питаешься. Ты еще же поел перед игрой.
- Тебя тогда… стошнило. Целый час.
- И я был унижен из-за того, что мне попался ты, который это еще и комментировал, - выдохнул демон похоти, испытывая желание врезать блондину за все то, что ему довелось испытать после этого дня. А ведь он был до того момента достаточно популярным. И куда оно сгинуло?..
И почувствовав на своей ладони крыло пингвина, Азазель тяжко вздохнул:
- Золотые были времена.

*bowlhead – bowl – катить; head - голова

@темы: другое, 2011, фанфик

---

Наверное, человеку просто суждено думать, что бывает и хуже. Бальзак был в этом уверен. Будучи законченным пессимистом, он находил надежду там, где остальные люди видели лишь безвыходность и отчаяние. Даже если ты висишь вниз головой, и тебя уже готовы бросить воду с пятидесяти метров, предварительно закатав по колено в цемент, то все могло быть хуже. Или мы все всё равно умрем, на худой конец.
Но лишь единственная ошибка, которую он совершил, не смогла найти успокаивающей пессимистичной мысли. Хуже, чем проживание с Наполеоном, кажется, не было ничего.
Да, стоит признать, что Бальзак был скупим и не переносил лишние траты на такие вещи, на которых можно сэкономить. Зачем нужен модный телефон, если мода на них меняется едва ли не каждый месяц, а зарплату, увы, не увеличивают. И зачем телефону вообще вайфак, интернет, блютуз и прочая фигня, если телефон создан для того, чтобы звонить? Это оправдание носила старенькая Нокиа в кармане Бальзака, которая прослужила ему около пяти лет. И менять её счастливый обладатель уж точно не хотел.
Зачем людям нетбук, когда есть компьютер? Или это намек, что человечество настолько подсело на интернет, что готово на все, лишь бы посидеть в нем подольше?
Но единственное, о чем Бальзак и правда жалел, это о том дне, когда он пожалел денег и решил себе найти соседа. Уж лучше бы платил полную аренду, чем потом подпустил в свою жизнь Наполеона. И тогда бы не было никакой близости, выяснения отношения и ревности, когда просыпается в Наполеоне каждый раз на горизонте появляется кто-нибудь, кто может даже подумать о том, чтобы забрать его титул самого ахуенного человека на Земле.
Конечно, он был хорошим человеком. Порой даже чутким, не замечая этого, но чаще его заклинивало на себе. И Бальзак не был против, его соседу шла подобная самовлюбленность.
И этот идиот всегда светится гордостью и счастьем, когда его хвалишь. Поэтому Бальзак делал это редко.
Но что может быть унизительней, когда тащат за воротник, нисколько не заботясь о том, задыхаются ли там или нет? Это еще счастье, что Наполеон уже усвоил с прошлого раза, что с разозленным Бальзаком шутки плохи. Мало того, что он и врезать мог, так дальнейшие комментарии были способны повредить самооценку настолько, что Наполеону не раз приходилось смотреться в зеркало каждый раз, когда он сомневался, что не прекрасен, как всегда.
К счастью, так злиться его дуал мог лишь, если дело связано с деньгами, ни в какой больше сфере он не защищал свои интересы, как в этой.
Конечно, Бальзак мог еще и сопротивляться, даже привлечь к себе криками внимание или хотя бы тихим «Убивают и насилуют» (что он хотел использовать как метод, но пару раз послушав, как жалобно эту фразу стонал Гамлет, которого Горький пытался заставить отослать отчет вовремя, передумал тут же), но Наполеон был не в том расположении духа, чтобы отступать.
- Ты настолько неуверен в себе, что ревнуешь меня к Жуку? – едко поинтересовался Бальзак, оставляя за собой последнее право – немного поехидничать перед смертью. – Думает что я уйду к нему, лишь потому что он лучше, как мужчина?
- Что? – рявкнул Наполеон, дернув так, что у того потемнело в глазах.
И единственное что оставалось ему – это вздыхать. Если Наполеон вбил себе голову, то легче его убить, нежели переубедить. Или хотя бы доказать, что он правда не спал с Жуком. И вообще не дружит с ним, а с его дуалом. У которого один размер с Бальзаком и у которого скоро день рождения.

@темы: Соционика, 2011, зарисовки

---

T6-66. Шизуо|Изая. Писать письма. Адресат и получатель не знают об истинных личностях друг друга.

Таинственная Канра представлялась Шизуо загадочной женщиной с приятной улыбкой и длинными красивыми пальцами, выводящими каждую букву. Том, кажется, говорил, что завитушки в почерке склонны мечтательным девушкам, буквы занимали едва ли треть строчки и были эталоном аккуратности. Не говоря уже о том, что бумага была розовой и надушена приятными женскими духами, от которых кружило голову и сладко сводило внизу живота.
И адрес, как всегда, был написан аккуратно и разборчиво, словно дразнящий намек на приглашение, но Шизуо слишком боялся показаться Канре. Девушка жила рядом с Икебукуро, можно было дойти пешком. Но если рядом, значит, она слышала о нем – Воплощении Насилия и самом опасном человеке в Икебукуро, который злился едва ли не из мелочей.
Но все равно воображение красочно рисовало, как он с букетом из красных идет к ней, готовый на все: звезда с неба, кровь врагов, полное подчинение. И она улыбается и принимает подарки, позволяя поцеловать свои руки, а потом и губы…
Уже четвертый месяц, как он получал письма от таинственной девушки, на которые он был бы рад ответить сразу, но каждый раз, стоило сесть за бумагу, как он понимал, как глупы его мысли. И все же он отсылал, после чего долго корил себя за это, представляя себе, как Канра, сидящая на белоснежном диване и длинном для неё свитере красного цвета, едва прикрывающим бедра, читает себя мысли и улыбается над его небогатым словарным запасом и неопрятностью почерка.
Но каждый раз он отвечала. И Шизуо тщательно проверял почту едва ли не каждый день, прекрасно понимая, что письма не могут приходить каждый день. Хотя бы раз в три дня, как минимум.
Больше всего не везло бедному почтальону, каждый день разносящему почту. В первый месяц переписки Шизуо и Канры, как и до этого, он даже и в кошмарном сне не мог представить, что когда-нибудь его судьба сведет хоть к какому-то общению с Хейваджимой Шизуо, о котором люди едва ли не со страхом шепчутся вокруг. Однако, последние три месяца показались ему самыми тяжелыми временами в его жизни.
- Есть что для меня? – угрожающе спрашивал Шизуо каждый божий день, нависнув над почтальоном.
Если не было письма, то могло случиться все что угодно. От запускания в свободный полет до попыток прибить дверью, и это далеко не минимум возможностей Шизуо.
Но если письмо пришло, то лицо Хейваджимы менялось: на нем появлялась легкая улыбка, и он осторожно забирал письмо, словно боясь нанести ему хотя бы малейший вред. Если бы почтальон узнал, что дома Шизуо еще долго не открывает конверт, через бумагу вдыхая запах надушенного письма, то он явно бы решил, что Хейваджиме нужна помощь. Хотя бы от психотерапевта.
Но внезапно письма прекратили приходить. На четвертый день, когда на почте не обнаружилось письма от Канры, многострадальный почтальон решил, что пора бы ему уйти на пенсию, и поручить свою работу новичку.
Ответа от Канры не было две недели.
«Она посмеялась надо мной? Решила, что я слишком настойчив? Неинтересен?»
Шизуо злился, гонял Изаю с особым рвением и не отставал от него даже тогда, когда Орихара убрался с его территории. В Икебукуро проявился дефицит холодильников, мусорных баков и дорожных знаков.
Все злили куда сильнее обычного, раздражали, будто что-нибудь сломать.
И когда Хейваджима отчаялся окончательно, долгожданный конверт скользнул под его дверь. Шизуо, чувствуя, как внезапное удивление сковало его тело, даже забыл о ритуале вдыхания долгожданного запаха письма, разорвал конверт сбоку и жадно впился сосредоточенным взглядом в письмо.
«Извини, Ши-сан. Я была подвержена нападению. Моя рука сломана, я несколько дней провела едва ли не в бреду, температура не хотела снижаться – настолько сильное воспале…»
Шизуо не стал дочитывать, чувствуя, как внезапный гнев сменился облегчением, а потом сильной тревогой за девушку. Хейваджима сложил конверт пополам и запихнул его в карман, проговорив про себя адрес Канры. Не так это далеко. Но слишком близко к блохе. Главное сдержать себя, и не погнаться.
Остановившись у фруктовой палатки, Хейваджима потянулся за бумажником и протянул купюру. Кажется, всем больным приносят что-нибудь цитрусовое, помогающее справиться с болезнью. Или просто для профилактических целей.
- Двадцать апельсинов, пожалуйста.
И Изая получит свое, если он посмел обидеть его девушку. Хоть раз утомлять её своей довольной мордой.
Квартира. Та. Точно та. Блондин достал из кармана конверт и проверил, после чего, собрав силу воли и желание помочь девушке в кулак и успев разозлиться на себя за стеснение и трусость, нажал на звонок.
Но в ответ ни легких шагов, ни щелчка замка, лишь тишина в квартире. В сердце Хейваджиме проснулось волнение. А если она тут не живет даже? Или подкралась незаметно и, увидев его, просто не решила открывать дверь, а если..?
- Сейчас открою, - пробурчал сонный мужской голос, и замок быстро щелкнул, позволяя двери распахнуться достаточно, чтобы Шизуо смог разглядеть человека.
Волнение лишь усилилось. Блоха? Блоха. Что он делает в квартире его Канры?
- А. Это ты. Извиниться пришел? – с насмешкой фыркнул Изая, переминаясь с одной ноги на другую и то и дело натягивая красный свитер на бедра. Голова перемотана, рука в гипсе, мешки под глазами и нездоровый даже для Орихары бледный цвет лица. И даже сильно похудел – свитер свободно свисает. Так бы, наверное, выглядела…
- Канра?..
На лице блохи появилось непонимание, но он тут же нагнул голову и не без интереса уставился на розовый порванный конверт в руке Хейваджимы.
- Ши-сан? Ты тот самый Ши-сан? – фыркнул он. – Я догадывался, что это ты. Ну, раз ты за меня так волновался. Проходи?.. Апельсины поставь на стол. Между прочим, у меня перелом. Мог бы и молочного прихватить, апельсины мало помогают быстрому срастанию костей.
Не понимая до конца, что только что произошло, Шизуо сделал несколько шагов и уставился на уже конверт. Образ милой Канры треснул по швам, оставив после себя горький след в душе и смущение.
- И я не верю, - продолжал информатор, сверкая перед Шизуо голыми бедрами. – Ты пришел к девушке с апельсинами. Цветы сильнее бы ударили по карману, чем гора апельсинов?
Все эти месяцы он переписывался с блохой. И над ним смеялись. Все, что он так трепетно полюбил в таинственной девушке, оказалось ложью, больной фантазией информатора.
Между тем его щеки коснулись теплые губы информатора, а здоровая рука обняла его за шею, притягивая Шизуо вниз.
- Разве это не хороший конец? Ты так не считаешь? – ухо Хейваджимы обожгло дыхание Орихары, а острые ровные зубки впились в мочку. – Все, как ты мечтал?
Хейваджима, помедлив, прижался губами к теплой ладони Изаи.

@темы: 2011, Durarara, фанфик

---

- Нет! Ты совсем с катушек съехал, если думаешь, что я ради тебя…
Орихара пожал плечами, обреченно вздохнул, и приступил к плану Б: задрал майку до сосков и сам же провел рукой по впалому животу, сладко застонав не столько от удовольствия, сколько от рисуемого в воображении выражения лица Хейваджимы. Трюк практиковался не в первый раз и, что странно, до сих пор действовал на бывшего бармена.
- Но это может принадлежать Шизу-тяну лишь тогда, когда я смогу убедиться в подлинности его любви, - нараспев протянул Изая и кинул хитрый взгляд на блондина. – Докажешь мне её подлинность?

Изая вздохнул еще раз, но уже без прежней самодовольной улыбки и покосился на сгорбившегося над арфой Хейваджиму, который, в свою очередь, не без тоски перебирал пальцами струны арфы, извлекая из неё лишь жалобные всхлипы. Стоило признать, что затея оказалась не такой веселой, какой её считал Орихара в начале. Интересно было лишь в самом начале, когда арфа яростно сопротивлялась и даже смогла тремя туго натянутыми струнами оставить на лице Шизуо глубокий след, уже успевший обрасти коркой.
- Это даже не смешно, - пожаловался информатор, подтягивая колени к подбородку, чтобы поудобнее устроиться на диване. – Я думал, что и мартышку можно обучить, но ты, Шизу…
- И-и-и-иза-а-а-ая-я, - предупредительно протянул Хейваджима, не поворачиваясь к информатору.
- Даже когда я пообещал тебе собственную задницу за какой-то короткий этюд, с которым даже первоклашка справится. А ты, марты… то есть Шизуо, даже влюбившись в меня по уши, не можешь сделать даже это.
- Я не… - попытался найти оправдание Хейваджима и тут же досадливо рыкнул – а с чего бы ему искать оправдание? С чего бы ему вообще тут находиться и пытаться сыграть что-нибудь на арфе для этой неблагодарной блохи ради быстрого перепихона?
- Играй уж как можешь, - махнул рукой Орихара и широко зевнул. – Получится – отдам собственную задницу в двухдневное пользование. А там можно и за поэзию сесть. Любишь сочинять стихи, Шизу-тян?

@темы: 2011, Durarara, зарисовки

---

- Ну и как он? – Смерти было видна лишь спина сжавшегося, словно от холода, альбиноса,, и он вздохнул, чувствуя возвращающуюся ломку. Быстрее бы выпить кофе. Небольшое количество его не погубит, придаст сил и, может быть, трезвость мышления.
Смерть, впервые поддавшись такому сильному искушению, впервые понял, что есть и такие ситуации, когда он не является второстепенным лидером, и так же, как и другие, нуждался в поддержке. После того достаточно неприятного инцидента с потерей самоконтроля из-за кофеина, он впервые обещал Прозаку сдерживать в этом плане, позволяя себе лишь один стакан кофе в сутки. Два, если день оказался тяжелым.
А тяжелыми являлись практически все дни, которые были слишком тихими. В первый раз это было, когда Злого отвезли в заповедник. Второй, когда тот же Злой едва пережил падение с барьера головой вниз. Ничего, что могло бы угрожать жизни теперь, когда помощь была оказана вовремя, всего лишь небольшая утрата памяти. Скоро все будет так, как всегда, это утешало, но…
Все равно подозрительно тихо.
- Не то, чтобы я волновался за него, - незаметно подошедший Задрот облизнул пересохшие губы и кинул быстрый взгляд на Злого. – Тихий он. Даже нас не помнит. Единственное, что я от него услышал «Не возвращайте меня в цирк». Никогда бы не подумал, что он цирковой. Он мудила, конечно, но…
Смерть помассировал виски и вздохнул, чувствуя нарастающее раздражение, грозящее неприятными последствиями всем обитателям зоопарка.
- Я пойду выпью еще один стаканчик.
- Тебе не хватит? – пикнул Задрот, будто боясь, что его услышат. Он не знал, что хуже – Смерть с кофеиновой ломкой или Прозак без таблеток. И то, и то заканчивалось не слишком хорошо для них. Не очень оптимистично, когда два негласных лидера являются по сути монстрами, способными их по стенке размазать и не заметить.
- Я немного.

Злой практически не реагирует на других людей, не отвечает на вопрос, лишь прижимает к себе подушку и чувствует, как трясутся руки от нервов. Он мало понимал, что такое с ним, почему он не в цирке и что стало с его телом.
Не мог же он просто отключиться на несколько лет, чтобы его тело настолько изменилось. В том, что тело его, Злой не сомневался, найдя у себя на руке шрам точно такой же формы, что он получил месяц назад по его памяти. Но его отражение. Рога. Странная татуировка на животе… Все это было достаточно странно даже для него.
Последнее, что он помнил – все тот же трюк с горящим кольцом. Он перепрыгивает, зажмуривается и падает с велосипеда, больно ударившись виском об край сцены… и…
- Как ты себя чувствуешь? – неожиданно спокойный голос заставляет Злого вздрогнуть и обернуться, чтобы увидеть стоящего у двери человека. Мрачный, со странной майкой с черепом на животе, явно старше его.
Альбинос дотронулся до головы и устало поморщился. Нет, не помнит.
- Болит? – без грамма сочувствия спрашивает Смерть, и Злой понимает, что этот человек отличается от остальных, кто заходил к нему. Нежизнерадостный, без сочувствия и прочих эмоций кроме, может, снисходительности. Чертовой долбанной снисходительности, которая внезапно затронула в теле какие-то струны, заставив руку сжаться в кулак и приподнять верхнюю губу, будто обнажая клыки.
Злой не знал, кто перед ним, но внутреннее нутро говорило, что его надо бояться.
- Здесь болит? – брюнет коснулся пальцем лба Злого и тот почувствовал наливающуюся тяжесть во всем теле. Слабый, казалось, толчок в плечо, и Злой лежит на кровати, рассматривая потолок, чувствуя, как немеют руки. Ноги стали непослушными практически сразу.
– Сейчас все пройдет, - спокойный голос больше настораживал, чем заставлял верить в сказанное.
Последнее, что Злой запомнил перед сном, было уставшее лицо Смерти, теплое касание его губ ко лбу и едва различимый шепот «Вспоминай меня скорее».

@темы: 2011, Медвежья болезнь, зарисовки

---

Голос: - Ай-яй-яй, Шизу-чан, ведь ты понимаешь, что ты не прав. Ты просто так обидел этого милейшего человека, у которого было правда несколько детей и больная жена.
Шизуо: - Отвали.
Голос: - И ведь ты нисколько об этом не пожалел. Потому что тебе нравится драться. То, что ты ненавидишь насилие – лишь твое оправдание, в которое ты никогда не верил.
Шизуо: - Заткнись.
Голос: - Ты ведь любишь этого душку – Изаю-куна. Ведь он входит в тот круг людей, которые тебя не боятся. Он не считает тебя монстром. Он скорее считает тебя…идиотом.
Шизуо: - Совесть, можешь ты заткнешься снова лет на десять?
Голос:- Ну уж нет, иди и извинись перед Изаей. Давай, позвони ему.
/Шизуо набирает номер Изайки/
/гудки/
/над его головой играет знакомая мелодия и раздается голос/
Голос: - Алло, Шизу-чан? Я тааак рад, что ты прислушался своей совести и…
Шизуо: Изая, ебанный ты в рот! А ну свалил с моей территории. Поймаю – уши на жопу натяну, подрисую глаза и выебу.
Изая: - Извращенец. Не возбуждает. Я пошел.

@темы: 2011, Durarara, зарисовки, баловство

---

Изая/Шизуо. "Высота, это же так здорово, правда?"

268

-И последнее, - вздохнул Изая, поудобнее разместившись в руках Шизуо, - даже если я разобьюсь насмерть, это тебе ничего не даст. Я не знаю, где твой йогурт. Может, его утащили тараканы, которые живут в твоих носках.
Шизуо недоверчиво фыркнул и еще раз как следует потряс блоху, но в ответ получил лишь новый взрыв хохота и чистосердечное признание Орихары, что он боится щекотки.
- Сожительство с тобой самое ужасное, что было со мной в жизни. Ты врешь, портишь костюмы, берешь продукты из холодильника, сопишь мне в ухо по ночам, смеешься и имеешь дырявую память ко всему этому. Половину этого списка я запретил тебе делать, когда впустил в свою квартиру.
Орихара пожал плечами. Зачем ему выполнять половину списка, если он точно помнил, что Шизуо запретил ему еще и дышать
- Ну что же. Высота, это же так здорово. Правда? – блондин кровожадно ухмыльнулся и встряхнул Изаю так, чтобы тому было хорошо виден вид из окна.
- Какая высота. Тут два метра до земли, ты живешь в дряхлой развалюхе и не чтишь свою богатую жену, а ты знаешь, что в пятом веке до нашей эры было свято… Стоп. Перестань на меня так смотреть. Ты не можешь выкинуть свою богатую жену из окна. Она обидится и все узнают, какую важную функцию сверху я выполняю в постели. Все узнают, что ты милый уке, каждый раз занимающийся сексом, будто в первый раз. Все узнают, что…
Раскрасневшийся Хейваджима швырнул Изаю в окно, следом послав за ним холодильник. И тут же выглянул в окно, жалея о своих действиях.
Холодильник имел аж десять степеней заморозки и большую морозильную камеру, хоть и забитую соевым мясом, но его было жалко.

@темы: 2011, Durarara, баловство

---

Шизуо/Изая. Обнаружить Изаю в костюме Санта Клауса у себя на диване. "Шампанского, Шизу-чан?"

238

Хейваджима вздохнул, устало пряча лицо в ладонях. Пьяное улюлюканье и толки в бок ну нисколько не улучшили и без того хмурое настроение Шизуо. Да и кто рядом с ним без пяти двенадцать? Блоха, уже успевший напиться до такого состояния, чтобы уже приставать к ближнему своему.
Да и кто мог подумать, что, пройдя порог своей квартиры, бывший бармен услышит песню, о переводе которой он мог лишь смутно догадываться, затянутую нетрезвым Изаей в милом костюме Санты, который состоял лишь из коротких шортиков и жилеточки, нисколько не прикрывающий впалый живот информатора.
И ведь приперся в Новый Год – время стать хорошим и хоть как-то задобрить доброго толстого седого старика с реактивными санями.
- Подвинься, - буркнул блондин, одним движением смещая Орихару на другой конец дивана и получая в ответ лишь возмущенный стон. – И какого хрена я терплю тебя, блоха?
- Новый год. Надо провести этот год в мире и согласии. И пора бы тебе уже потерять свою девственность, Шизу-чан. Все-таки это лишь девушкам до свадьбы можно ни-ни, - Изая пьяно рассмеялся и снова уткнулся носом в рукав Шизуо. – Ты такая некрасивая девушка.
- Жить надоело, блоха? – едва сдерживая ярость, прорычал Хейваджима. – И-и-изая.
Пьяное недоразумение пьяно улыбнулось Шизуо, не забыв протянуть ему новую неоткупоренную бутылку.
- Ну что ты сразу. Я, может, помочь хочу из любви. Ну не к тебе. К человечеству. Которое страдает из-за твоего недотраха. Может быть, даже принесу себя в жертву. Ну так… Шпанского? То есть. Шамского? Гм. Шампанского? Шизу-чан?

@темы: Durarara, баловство, 2010

---

how I met your mom
Жанр: Everyone Is Gay в форме сценария

Несуществующие последние сцены.

1. (сидят Барни и Тед на диване)
Барни: Тедд, нам надо поговорить.
Тедд: О, конечно.
Барни: Тебя не смущает, что ты не нашел свою девушку?
Тедд: Ну… Ты понимаешь. Я…
Барни: В том-то и дело, что тебе практически 40, а ты…
Тедд (перебивает): С каких пор мне 40?!
Барни: Ладно, тебе 39, но ты гей.
Тедд: Мне не… Я ГЕЙ?!
Барни: Это ничего, потому что я тоже гей.
Тедд: Мне не 39.
Барни: Я гей. Я спал с девушками с отвращением!
Тедд: Разве я выгляжу на 39?!

2. (Маршелл и Лили на диване сидят, Тедд и Барни на кухне)
Барни: Маршелл тоже гей.
Тедд: Да перестань, у него есть Лили.
Барни: Тедд, ты единственный, кто видит Лили женщиной.
(Тедд смотрит на Маршелла и Лили, сидящих на диване и жующих поп-корн, у Лили появляется борода)
Тедд: Господи, Маршелл, да ты гей!
Маршелл: Знаешь, после всего того, что случилось в этом сериале, это меньше зло.
Тедд (к Барни): А Робин?
Барни: Что ты не понял, когда я сказал, что ты гей?
Тедд: ….

3. (все те же)
Барни: Я люблю тебя, Тедд
Тедд (отмахивается): Я тоже люблю тебя.
Барни: Но ведь бывает, когда лучшие друзья спят друг с другом.
Тедд: Барни…
Барни: Ты думаешь, что недостаточно хорош?
Тедд: Наверное. Думаешь, я во вкусе Маршелла?

4. (Заходит ТМ40 (толстый мужик 40 лет) с бутылкой пива в правой руке, левой чешет задницу. Живот вываливается из потной майки, одна из штанин покрыта грязью – наверное, машина обрызгала)
Тедд: О нет, Робин!
(Тедд убегает в комнату)
(Вслед за ТМ40 заходит Робин)
ТМ40: Электрика вызывали?
Робин: Да. Ээээ… Лили, почему у тебя борода?
Лили: Барни попросил.
Робин: И где же он сейчас? Где-то с камерой стоит? Барни, выходи!
Маршелл: Он тебя не слышит, потому что…
(Лили бьет Маршелла по руке, заставляя замолчать)
Лили: Не выдавай друга, тряпка.
(Трехсекундное молчание)
Лили: Он закрылся в одной комнате с Теддом и теперь совращает его.
Робин: ЧТО?!
Маршелл: ЛИЛИ!
Лили: Три секунды – новый рекорд.
(Слышится крик Тедда и удары спинки кровати об стену)
Робин: Ты уверена, что он его соблазняет?

5. (Старый Тедд и детишки)
СТ: Вот так я познакомился с вашей мамой. Такая история.
(Заходит Барни в парике и в юбке)
Барни: - Я приготовила печенье и пирог.
СТ: Я не говорил, что ЖАЛЕЮ о том, что поддался на этот розыгрыш? Утешает лишь одно. Это не он женился на мне, а это я заставил его выйти замуж за себя. Чтобы неповадно было больше так шутить.

@темы: другое, зарисовки, 2010