Крышка гроба сдвинулась, Тсуна осторожно сдвинул её на землю и присел.
- Это и есть будущее через 10 лет? - неосторожный взгляд вправо заставил Десятого запаниковать. - Что? Гроб? Неужели через 10 лет я стану вампиром?
- Я после того случая не пью, - «мягко» лишив Рёхея надежды на продолжение их более тесного общения, Хибари все-таки доказал обратное: через полчаса пьяный Хибари лежал на коленях не менее пьяного Рёхея; парочка активно обсуждала каких габаритов будет их двуспальная кровать и какого цвета будет постельное белье.
Задача:
Гокудера бежит в комнату Ямамото со скорость 9 км/час, а обратно – 3 км/час. Вопрос – почему его скорость уменьшилась в три раза?
+многоВсе реборновские яойщики хвалят Лар Милч, ведь именно она сделала из Гокудеры гомосексуалиста. Конечно, в раскладе семьдесят пятой серии это хорошая новость только для поклонников 5927…
Истинная причина уединения Ямамото во время тренировок – кассеты со стриптизом Сквало, которые из-за невнимательности мечника Варии случайно были отправлены не тем адресатом. Занзас же терпеливо просмотрел все сто и одну кассету, ожидания обещанного развлечения.
«ЭКСТРИМальная пробежка голым!», - кричал Рёхей, нарезая круги вокруг базы Варии. Это была единственная причина, из-за которой Занзас вставал в шесть часов утра.
- Бабы – это зло! Выпьем за мир без баб! – рявкнул Гокудера, разливая вино по бокалам. Перед ним с косой ухмылкой сидел Ямамото, заинтересованно уставившись на блондина. Он-то в мире «без баб» уже живет около года. И совместная пьянка – это хороший повод для того, что бы в мире Такеши стало на одного человека больше. Понял, Хаято? С этой ночи никаких баб.
Хибари оттянул воротник и с омерзением посмотрел на красные метки, которыми была усыпана вся шея. Мукуро. Ублюдок. Ничего, он еще посмотрит в следующий раз, кто перед кем на коленях будет стоять.
Кея достал тональный крем. Сегодня ужин с Дино. А утром можно и соврать.
- Да стой ты, тупая корова! – раздался крик Хаято. Топот ног, скрип лестницы, радостный смех Ламбо и скрежет зубов Гокудеры. Обычное звуковое сопровождение мату, который льется из Гокудеры в больших количествах с утра пораньше.
- Джудайме, это ложь! Наглая ложь! - кричит Гокудера и вбегает в комнату вслед за Ламбо.
- Это правда! Правда! Гокудера нюхал трусы Тсуны! – смеется корова и прячется за Ямамото.
- Это правда, Гокудера? – спросил Ямамото сладким голосом. Бровь брюнета нервно задергалась, выдавая хозяина с потрохами. На пределе. Выведен. А ведь Хаято обещал, что такого не повторится. И что никакого 5927 за его спиной. Да-да.
- Это ложь! – Гокудера попятился назад, понимая, что если даже сейчас убежит, то ночью… куда бежать?.. 8059 – это его пожизненная участь.
- Гокудера, я тебя в ресторан пригласил не для того, чтобы ты под столом прятался, - вздохнул Ямамото. – Вылезай.
- Тут Вария. Если они увидят, что я тут С ТОБОЙ, то… - Хаято еще сильнее вцепился в ногу Такеши. Ему не хотелось даже представлять, как Вария отреагирует на то, что двое из Вонголы не просто за одним столом в шикарном ресторане, так еще и за ручку, с вином и изъясняются друг другу всякими романтическими речами.
- То что?
- Они меня увидят!
- И?.. Разве видеть тебя - противозаконно?
- Нет! Это противозаконно быть геями! Это неправильно! – возмутился блондин.
- И поэтому ты со мной встречаешься?.. Гокудера, ты меня… совсем не любишь, да? – тема поднималась не в первый раз, и не в последний. Прогресса они достигнут лишь тогда, когда Хаято все-таки признает их отношения серьезными и перестанет их стесняться.
- Люб… - зашептал Гокудера, начиная злиться.
- Знаешь, что… они ушли. Не вылезай. Ты провинился и должен попросить прощения, - строго сказал Такеши, чувствуя себя дрессировщиком. С одной стороны урок должен быть закреплен, с другой стороны за невыполнение урока следует наказание. Все правильно. Приручать. Дрессировать. Любить.
- Ямамото, какого хуя? Что мне делать? – возмутился блондин.
Рука Ямамото бесшумно скользнула под стол, вцепилась в подбородок Хаято и указала на ширинку.
- Импровизируй.
- Вот – Гокудера опустил взгляд и залился румянцем. Главное не показывать собственной радости… - Короче, не знаю, как это получилось, но, бля, если не ответишь за это – ты труп, ты труп, бейсбольный придурок!
В зеркале отразилась радостная мордашка Хаято, которая так и светилась счастьем. Признаться, в первые месяцы он боялся, и решил все-таки скрывать все от Такеши… Но сейчас… Когда он все-таки вернется из этой пятимесячной поездки… Да еще стоит представить лицо бейсбольного придурка, когда тот приедет к нему и обнаружит такое…
Живот уперся в зеркальную поверхность. Малыш недовольно забарахтался внутри.
- Сволочь. Умри, - по привычке выругался Гокудера, хватаясь за сигареты. Подумал и отбросил их в сторону. Прошло несколько месяцев, а привычка все равно его преследует.
Завтра приедет Такеши. Интересно, обрадуется ли он это «радостной» новости? Если нет, то он очень сильно пожалеет об этом. Хотя, скорее всего, Ямамото лишь обрадуется, потому что глаза и улыбка у малыша будут папины.
- Ямамото, я тебя не для того, позвал в мебельный, чтобы ты тут… Отпусти, слышишь? Мы кровать пришли смотреть, а не сексом заниматься! – шипит Гокудера, из последних сил отталкивая от себя Ямамото. Так как ему приходилось оглядываться в поисках хоть какой-нибудь защиты от извращенца, у него плохо получалось. Такеши все-таки прижал Хаято к кровати, скрывая с него одежду.
- В том-то и дело, что мы пришли кровать выбирать. Она должна быть удобной. Так что приготовься, мы будет заниматься этим на каждой кровати, пока не подберем нужную. Ты не согласен? Согласен? Молодец.
- Ты моя мама? - спросил маленький Занзас, обнимая Супербиа за талию и поднимая глаза на самую красивую "женщину" в мире.
"Скуало" - голос босса после похмелья звучал глухо, но менее грозным от этого не становился. Однако, в ответ все тот же храп, что и пять минут назад.
"Скуало" - уже почти рычит несбывшийся Десятый. Его рука уже взмыла в воздух и была готова столкнуть пьяного мечника с кровати, и обязательно так бы и сделала, если бы Супербиа в последнюю минуту не повернулся на другой бок и не положил лицо, растянувшееся в блаженной улыбке, на грудь боссу.
"Пусть будет так" - неожиданно подумалось мужчине. Однако игрушечную акулу, являвшейся третьей (и явно лишней!) на его ложе, он все-таки столкнул. Нечего тут метаться из стороны в сторону в поисках наилучшего партнера для сна.
Занзас с задумчивым видом подошел к постели Скуало, его до последнего не покидало ощущение, что он делает что-то не то. Так. Похмелье по утрам дело привычное, а вот желание сделать кому-нибудь приятное и хоть раз в жизни получить благодарность... Наверное, именно по этой причине у босса Варии сейчас в руках находился поднос с только что сваренным кофе, а не бутыль того дорогого вина, которую мужчина отложил для особой ситуации.
Занзас поднес кружку к постели Супербиа, открыл было рот, чтобы разбудить мечника и... с довольной ухмылкой вылил кофе на подушку, прямо перед лицом его акулы. И пусть он будет еще неблагодарен, что не опрокинул кружку с горячим кофе на его лицо. А зря, конечно, меньше бы перед вонгольским мечником задницей крутил.
- Пицца - еда отбросов. Примерно таких, как ты, - нахмурился Занзас и оттолкнут от себя блюдо. - Скорми это свиньям. Или себе оставь. Между вами никакой разницы.
Скуало было уже открыл рот, чтобы сказать боссу все, что он думает про него, и тут же его закрыл. Смысл? В животе бурчит, голова все еще раскалывается от предыдущего запущенного в мечника бокалом, следующий на пользу явно не пойдет... Босс не умеет экономить, слишком уж избалован и нетерпелив.
- Это подарок от Вонголы, - использовал последний свой аргумент Скуало на вопрос "Какого хрена я должен есть помои?".
- Тем более скорми свиньям. Не все итальянцы едят пиццу.
"Не все акулы подвергаются избиению" - с иронией подумал мечник, даже не утруждая себя отвернуться от летящего в него блюда.
- Люблю тебя, - шепчет Скуало утром, только проснувшись и уже успев поцеловать босса в висок. В ответ ему лишь сдавленное бормотание и удар в бок – наверное, наилучшее, что Занзас может сделать утром. За этим следует объятье, и вскоре лоб босса Варии утыкается между лопаток мечника, дыхание выравнивается и мужчина снова проваливается в мир сноведений.
Обычно днем Занзас не помнит того, что ранним утром он ласков, или делает вид, будто не помнит.
Но, черт, это, наверно единственная причина, по которой Супербиа остается в кровати босса едва ли не до обеда (к которому Занзас и просыпается, кстати). Странно, хотеть улизнуть пораньше, чтобы потом не быть спихнутым с постели на холодный пол… и все равно оставаться для того, чтобы услышать едва слышный ответ: «Я тоже тебя, мусор» и понять, что здесь твое место.
Скуало не повысили, нет. На него бесцеремонно свалили целый град обязанностей, к которым Супербиа и отношения не имел. Кто виноват, кроме принца, который и разбил эту чертову вазу? Кто виноват, что Луссурия на самом деле извращенец и поглядывает в ванной за всеми, кроме Леви? Кто ответственен за то, что серебро не начищено до зеркального блеска?
- Скуало, - улыбается Бельфагор и сталкивает фарфоровый сервиз на пол.
- Скуало, милый, - загадочно улыбается Луссурия, просматривая что-то на пленке.
- Мусор, - рычит Занзас.
И снова кабинет босса, непонятные наказания, несущие с собой… нездоровый характер.
В какой стране наказывают сексом, Скуало так и не понял.
- Босс, ты меня уважаешь? – Скуало с нездоровым интересом разглядывал белый потолок, на котором иногда вспыхивали и тут же угасали яркие пятна. Как оказалось, потолок меняется после третьей бутылки. После пятой потолка вообще нет. А после шестой он возвращается, но уже не один.
- Заткнись, мусор, я тебя трахаю, - Занзас, решивший думать пока что позитивно, получал всю пользу из положения мечника. На что тот отвечал лишь рассеянной улыбкой, хотя завтра… нет, завтра воплей не будет. И послезавтра, если Супербиа похмелиться.
А вообще, похмелье может длиться вечно – Вария в этом убедилась, а доказал эту теорему босс.
- Хочешь второго раунда – принеси бухла, Ямамото, - отмахнулся опустошенный Скуало.
- Не хочешь перелома челюсти, расскажи об этом поподробнее, и я сломаю тебе что-нибудь другое, - ласково обещал босс, занося бутылку для удара по голове. – Ты ведь ничего не скрываешь от меня, Скуало?
Скуало спустился с лестницы, оглядываясь по сторонам. Мало того, что он всю ночь ждал, пока его отпрыск вернется и от нечего делать даже решил поговорить об их детях с Занзасом, однако быстро определив через два стакана в голову, что босс явно не в духе, решил дождаться своего сына.
Сын для Супербиа – сплошное разочарование. Мало того, что он до жути похож на его босса (хотя Скуало точно помнил, что он родить точно не смог бы – все-таки законы физиологии не менялись, сколько бы Занзас его не трахал), так еще он не пошел по стопам своего отца. С мечом обращался хуже некуда, увлекался больше боксом, реслингом и даже просил Луссурию научить его некоторым приемам. Не дай бог.
Сын тенью скользнул мимо отца и побежал наверх. Впрочем, стоило упомянуть о еще одном – мальчишка был горд и громок. Это, наверное, единственное, что досталось ему отца в плане характера. Отпрыск повернулся к своему отцу и, смахнув смолянистую челку с глаз и скользнув стеклянным взглядом по Супербиа, открыл рот.
- Да ебал в рот я эту Варию! – услышав это, Скуало лишь усмехнулся. – Да я вас всех ебал! И вас, пидарасов несчастный. Я видел, как ты у Занзаса… ик…
Таторе оперся о глиняный горшок с пальмой и с усердием пять минут маленькими порциями удобрял пальму содержимым желудка. Впрочем, удобрять – не то слово, если, конечно, пальма будет расти после того, как в неё вылили как минимум пять банок пива и смешали с виски, мартини и вином. Последние три – как минимум две бутылки на каждый напиток. Откуда мальчишка научился пить – Скуало не знал, хотя и догадывался. Впрочем, лишний раз портить отношения с боссом не хотелось. К чему это уже?
- Бля, перебрал… Короче… Ебал я вас всех… Но я не пидор. Потому что пидоры вы. Я… Я спать.
Супербиа растянулся практически в хищной улыбке. Он не настолько сошел с ума, чтобы орать в пять часов утра, все-таки тут Вария, а Вария умеет мстить даже своим. Впрочем, являясь её часть, Скуало не собирался поступать по-другому.
Значит, с этого дня у его сына появится цель стать мечником. Впрочем, желания Таторе можно не учитывать. Это ведь Вария, мать твою.
- Я брутальный самец, - зарычал Гокудера и повалил Ямамото на кровать. – Сука, хочу быть сверху.
- Я не против, - улыбнулся Такеши, подумав о том, что в камасутре поза наездника была обведена не просто так.
- Гокудера, хочешь чупа чупс?
- Нет.
- Но это вишневый, твой любимый.
- Блять, быстро убрал его от моей задницы, тупой придурок!
- Гокудера, я люблю тебя. Ты уверен, что ты не девочка? – Ямамото вопросительно посмотрел на Хаято. Тот без тени смущения спустил штаны и продемонстрировал отличительный половой признак.
Такеши с сомнением оттянул ткань собственных брюк и с сомнением посмотрел вниз.
- А ты уверен, что я не девочка?
- Это и есть будущее через 10 лет? - неосторожный взгляд вправо заставил Десятого запаниковать. - Что? Гроб? Неужели через 10 лет я стану вампиром?
- Я после того случая не пью, - «мягко» лишив Рёхея надежды на продолжение их более тесного общения, Хибари все-таки доказал обратное: через полчаса пьяный Хибари лежал на коленях не менее пьяного Рёхея; парочка активно обсуждала каких габаритов будет их двуспальная кровать и какого цвета будет постельное белье.
Задача:
Гокудера бежит в комнату Ямамото со скорость 9 км/час, а обратно – 3 км/час. Вопрос – почему его скорость уменьшилась в три раза?
+многоВсе реборновские яойщики хвалят Лар Милч, ведь именно она сделала из Гокудеры гомосексуалиста. Конечно, в раскладе семьдесят пятой серии это хорошая новость только для поклонников 5927…
Истинная причина уединения Ямамото во время тренировок – кассеты со стриптизом Сквало, которые из-за невнимательности мечника Варии случайно были отправлены не тем адресатом. Занзас же терпеливо просмотрел все сто и одну кассету, ожидания обещанного развлечения.
«ЭКСТРИМальная пробежка голым!», - кричал Рёхей, нарезая круги вокруг базы Варии. Это была единственная причина, из-за которой Занзас вставал в шесть часов утра.
- Бабы – это зло! Выпьем за мир без баб! – рявкнул Гокудера, разливая вино по бокалам. Перед ним с косой ухмылкой сидел Ямамото, заинтересованно уставившись на блондина. Он-то в мире «без баб» уже живет около года. И совместная пьянка – это хороший повод для того, что бы в мире Такеши стало на одного человека больше. Понял, Хаято? С этой ночи никаких баб.
Хибари оттянул воротник и с омерзением посмотрел на красные метки, которыми была усыпана вся шея. Мукуро. Ублюдок. Ничего, он еще посмотрит в следующий раз, кто перед кем на коленях будет стоять.
Кея достал тональный крем. Сегодня ужин с Дино. А утром можно и соврать.
- Да стой ты, тупая корова! – раздался крик Хаято. Топот ног, скрип лестницы, радостный смех Ламбо и скрежет зубов Гокудеры. Обычное звуковое сопровождение мату, который льется из Гокудеры в больших количествах с утра пораньше.
- Джудайме, это ложь! Наглая ложь! - кричит Гокудера и вбегает в комнату вслед за Ламбо.
- Это правда! Правда! Гокудера нюхал трусы Тсуны! – смеется корова и прячется за Ямамото.
- Это правда, Гокудера? – спросил Ямамото сладким голосом. Бровь брюнета нервно задергалась, выдавая хозяина с потрохами. На пределе. Выведен. А ведь Хаято обещал, что такого не повторится. И что никакого 5927 за его спиной. Да-да.
- Это ложь! – Гокудера попятился назад, понимая, что если даже сейчас убежит, то ночью… куда бежать?.. 8059 – это его пожизненная участь.
- Гокудера, я тебя в ресторан пригласил не для того, чтобы ты под столом прятался, - вздохнул Ямамото. – Вылезай.
- Тут Вария. Если они увидят, что я тут С ТОБОЙ, то… - Хаято еще сильнее вцепился в ногу Такеши. Ему не хотелось даже представлять, как Вария отреагирует на то, что двое из Вонголы не просто за одним столом в шикарном ресторане, так еще и за ручку, с вином и изъясняются друг другу всякими романтическими речами.
- То что?
- Они меня увидят!
- И?.. Разве видеть тебя - противозаконно?
- Нет! Это противозаконно быть геями! Это неправильно! – возмутился блондин.
- И поэтому ты со мной встречаешься?.. Гокудера, ты меня… совсем не любишь, да? – тема поднималась не в первый раз, и не в последний. Прогресса они достигнут лишь тогда, когда Хаято все-таки признает их отношения серьезными и перестанет их стесняться.
- Люб… - зашептал Гокудера, начиная злиться.
- Знаешь, что… они ушли. Не вылезай. Ты провинился и должен попросить прощения, - строго сказал Такеши, чувствуя себя дрессировщиком. С одной стороны урок должен быть закреплен, с другой стороны за невыполнение урока следует наказание. Все правильно. Приручать. Дрессировать. Любить.
- Ямамото, какого хуя? Что мне делать? – возмутился блондин.
Рука Ямамото бесшумно скользнула под стол, вцепилась в подбородок Хаято и указала на ширинку.
- Импровизируй.
- Вот – Гокудера опустил взгляд и залился румянцем. Главное не показывать собственной радости… - Короче, не знаю, как это получилось, но, бля, если не ответишь за это – ты труп, ты труп, бейсбольный придурок!
В зеркале отразилась радостная мордашка Хаято, которая так и светилась счастьем. Признаться, в первые месяцы он боялся, и решил все-таки скрывать все от Такеши… Но сейчас… Когда он все-таки вернется из этой пятимесячной поездки… Да еще стоит представить лицо бейсбольного придурка, когда тот приедет к нему и обнаружит такое…
Живот уперся в зеркальную поверхность. Малыш недовольно забарахтался внутри.
- Сволочь. Умри, - по привычке выругался Гокудера, хватаясь за сигареты. Подумал и отбросил их в сторону. Прошло несколько месяцев, а привычка все равно его преследует.
Завтра приедет Такеши. Интересно, обрадуется ли он это «радостной» новости? Если нет, то он очень сильно пожалеет об этом. Хотя, скорее всего, Ямамото лишь обрадуется, потому что глаза и улыбка у малыша будут папины.
- Ямамото, я тебя не для того, позвал в мебельный, чтобы ты тут… Отпусти, слышишь? Мы кровать пришли смотреть, а не сексом заниматься! – шипит Гокудера, из последних сил отталкивая от себя Ямамото. Так как ему приходилось оглядываться в поисках хоть какой-нибудь защиты от извращенца, у него плохо получалось. Такеши все-таки прижал Хаято к кровати, скрывая с него одежду.
- В том-то и дело, что мы пришли кровать выбирать. Она должна быть удобной. Так что приготовься, мы будет заниматься этим на каждой кровати, пока не подберем нужную. Ты не согласен? Согласен? Молодец.
- Ты моя мама? - спросил маленький Занзас, обнимая Супербиа за талию и поднимая глаза на самую красивую "женщину" в мире.
"Скуало" - голос босса после похмелья звучал глухо, но менее грозным от этого не становился. Однако, в ответ все тот же храп, что и пять минут назад.
"Скуало" - уже почти рычит несбывшийся Десятый. Его рука уже взмыла в воздух и была готова столкнуть пьяного мечника с кровати, и обязательно так бы и сделала, если бы Супербиа в последнюю минуту не повернулся на другой бок и не положил лицо, растянувшееся в блаженной улыбке, на грудь боссу.
"Пусть будет так" - неожиданно подумалось мужчине. Однако игрушечную акулу, являвшейся третьей (и явно лишней!) на его ложе, он все-таки столкнул. Нечего тут метаться из стороны в сторону в поисках наилучшего партнера для сна.
Занзас с задумчивым видом подошел к постели Скуало, его до последнего не покидало ощущение, что он делает что-то не то. Так. Похмелье по утрам дело привычное, а вот желание сделать кому-нибудь приятное и хоть раз в жизни получить благодарность... Наверное, именно по этой причине у босса Варии сейчас в руках находился поднос с только что сваренным кофе, а не бутыль того дорогого вина, которую мужчина отложил для особой ситуации.
Занзас поднес кружку к постели Супербиа, открыл было рот, чтобы разбудить мечника и... с довольной ухмылкой вылил кофе на подушку, прямо перед лицом его акулы. И пусть он будет еще неблагодарен, что не опрокинул кружку с горячим кофе на его лицо. А зря, конечно, меньше бы перед вонгольским мечником задницей крутил.
- Пицца - еда отбросов. Примерно таких, как ты, - нахмурился Занзас и оттолкнут от себя блюдо. - Скорми это свиньям. Или себе оставь. Между вами никакой разницы.
Скуало было уже открыл рот, чтобы сказать боссу все, что он думает про него, и тут же его закрыл. Смысл? В животе бурчит, голова все еще раскалывается от предыдущего запущенного в мечника бокалом, следующий на пользу явно не пойдет... Босс не умеет экономить, слишком уж избалован и нетерпелив.
- Это подарок от Вонголы, - использовал последний свой аргумент Скуало на вопрос "Какого хрена я должен есть помои?".
- Тем более скорми свиньям. Не все итальянцы едят пиццу.
"Не все акулы подвергаются избиению" - с иронией подумал мечник, даже не утруждая себя отвернуться от летящего в него блюда.
- Люблю тебя, - шепчет Скуало утром, только проснувшись и уже успев поцеловать босса в висок. В ответ ему лишь сдавленное бормотание и удар в бок – наверное, наилучшее, что Занзас может сделать утром. За этим следует объятье, и вскоре лоб босса Варии утыкается между лопаток мечника, дыхание выравнивается и мужчина снова проваливается в мир сноведений.
Обычно днем Занзас не помнит того, что ранним утром он ласков, или делает вид, будто не помнит.
Но, черт, это, наверно единственная причина, по которой Супербиа остается в кровати босса едва ли не до обеда (к которому Занзас и просыпается, кстати). Странно, хотеть улизнуть пораньше, чтобы потом не быть спихнутым с постели на холодный пол… и все равно оставаться для того, чтобы услышать едва слышный ответ: «Я тоже тебя, мусор» и понять, что здесь твое место.
Скуало не повысили, нет. На него бесцеремонно свалили целый град обязанностей, к которым Супербиа и отношения не имел. Кто виноват, кроме принца, который и разбил эту чертову вазу? Кто виноват, что Луссурия на самом деле извращенец и поглядывает в ванной за всеми, кроме Леви? Кто ответственен за то, что серебро не начищено до зеркального блеска?
- Скуало, - улыбается Бельфагор и сталкивает фарфоровый сервиз на пол.
- Скуало, милый, - загадочно улыбается Луссурия, просматривая что-то на пленке.
- Мусор, - рычит Занзас.
И снова кабинет босса, непонятные наказания, несущие с собой… нездоровый характер.
В какой стране наказывают сексом, Скуало так и не понял.
- Босс, ты меня уважаешь? – Скуало с нездоровым интересом разглядывал белый потолок, на котором иногда вспыхивали и тут же угасали яркие пятна. Как оказалось, потолок меняется после третьей бутылки. После пятой потолка вообще нет. А после шестой он возвращается, но уже не один.
- Заткнись, мусор, я тебя трахаю, - Занзас, решивший думать пока что позитивно, получал всю пользу из положения мечника. На что тот отвечал лишь рассеянной улыбкой, хотя завтра… нет, завтра воплей не будет. И послезавтра, если Супербиа похмелиться.
А вообще, похмелье может длиться вечно – Вария в этом убедилась, а доказал эту теорему босс.
- Хочешь второго раунда – принеси бухла, Ямамото, - отмахнулся опустошенный Скуало.
- Не хочешь перелома челюсти, расскажи об этом поподробнее, и я сломаю тебе что-нибудь другое, - ласково обещал босс, занося бутылку для удара по голове. – Ты ведь ничего не скрываешь от меня, Скуало?
Скуало спустился с лестницы, оглядываясь по сторонам. Мало того, что он всю ночь ждал, пока его отпрыск вернется и от нечего делать даже решил поговорить об их детях с Занзасом, однако быстро определив через два стакана в голову, что босс явно не в духе, решил дождаться своего сына.
Сын для Супербиа – сплошное разочарование. Мало того, что он до жути похож на его босса (хотя Скуало точно помнил, что он родить точно не смог бы – все-таки законы физиологии не менялись, сколько бы Занзас его не трахал), так еще он не пошел по стопам своего отца. С мечом обращался хуже некуда, увлекался больше боксом, реслингом и даже просил Луссурию научить его некоторым приемам. Не дай бог.
Сын тенью скользнул мимо отца и побежал наверх. Впрочем, стоило упомянуть о еще одном – мальчишка был горд и громок. Это, наверное, единственное, что досталось ему отца в плане характера. Отпрыск повернулся к своему отцу и, смахнув смолянистую челку с глаз и скользнув стеклянным взглядом по Супербиа, открыл рот.
- Да ебал в рот я эту Варию! – услышав это, Скуало лишь усмехнулся. – Да я вас всех ебал! И вас, пидарасов несчастный. Я видел, как ты у Занзаса… ик…
Таторе оперся о глиняный горшок с пальмой и с усердием пять минут маленькими порциями удобрял пальму содержимым желудка. Впрочем, удобрять – не то слово, если, конечно, пальма будет расти после того, как в неё вылили как минимум пять банок пива и смешали с виски, мартини и вином. Последние три – как минимум две бутылки на каждый напиток. Откуда мальчишка научился пить – Скуало не знал, хотя и догадывался. Впрочем, лишний раз портить отношения с боссом не хотелось. К чему это уже?
- Бля, перебрал… Короче… Ебал я вас всех… Но я не пидор. Потому что пидоры вы. Я… Я спать.
Супербиа растянулся практически в хищной улыбке. Он не настолько сошел с ума, чтобы орать в пять часов утра, все-таки тут Вария, а Вария умеет мстить даже своим. Впрочем, являясь её часть, Скуало не собирался поступать по-другому.
Значит, с этого дня у его сына появится цель стать мечником. Впрочем, желания Таторе можно не учитывать. Это ведь Вария, мать твою.
- Я брутальный самец, - зарычал Гокудера и повалил Ямамото на кровать. – Сука, хочу быть сверху.
- Я не против, - улыбнулся Такеши, подумав о том, что в камасутре поза наездника была обведена не просто так.
- Гокудера, хочешь чупа чупс?
- Нет.
- Но это вишневый, твой любимый.
- Блять, быстро убрал его от моей задницы, тупой придурок!
- Гокудера, я люблю тебя. Ты уверен, что ты не девочка? – Ямамото вопросительно посмотрел на Хаято. Тот без тени смущения спустил штаны и продемонстрировал отличительный половой признак.
Такеши с сомнением оттянул ткань собственных брюк и с сомнением посмотрел вниз.
- А ты уверен, что я не девочка?