[king_marionette]

Название: Блез 0318
Автор: king_marionette
Бета: Шел aka Лана
Рейтинг: PG-13
Фендом: Ориджинал

- Ну и урод, - плюнул Хорс, и Каин почувствовал, как ком обиды подкатил к горлу, заставив мальчика поникнуть и коснуться пальцами обожженной части лица. Да кто же будет рад такому уродству, которого не заслужил, и даже не виноват в своей неосторожности. Он хороший мальчик, который ни разу не ослушался взрослых, и все равно является единственным, кто вернулся с того эксперимента с сожженным лицом.
Первые две недели после несчастного случая запомнились Каину лишь сильной болью и молодой медсестрой, которая постоянно меняла ему повязки, каждый раз вздрагивая при виде его ранения. Она была старше мальчика всего на пару лет и уже являлась одной из взрослых, о чем говорили значок и серийная татуировка на щеке – не лучшее место, но лишь производитель вправе решать, куда наносить метку. И, судя по ее поведению, медсестра была продуктом другой лаборатории.
Когда мальчик просыпался от долгого сна, он смотрел в потолок, считая плиты, порой ему приносили тяжелые книги с информационным накопителем, тем самым разгоняя его скуку. И все-таки Каин грустил без своих друзей, но знал, что их не пустят в медсектор ни при каких условиях. К счастью, он тогда еще не знал, что с его лицом.
- Правая половина лица сгорела за три минуты. Твой глаз никогда не вернуть, - прошептала медсестра и поджала губы, смотря на его результаты. – Мне очень жаль, но мы даже с аппаратурой не сможем восстановить кожу.
Каин почувствовал, как кровь отхлынула от щек, и склонил голову, ощущая, как к глазам подкатывают слезы. Его волос коснулась теплая рука девушки, и он едва слышно заплакал из-за острой боли, которой отозвалась правая часть лица.
Если бы он тогда знал, что это касание будет последним на протяжении шести лет, то никогда бы не спихнул её руку. Но факт остается фактом: как только мальчик вышел из медсектора, все стали его сторониться. Никто не хотел дружить с таким уродом.
«Они были бы рады, если бы я умер», - подумал Каин, с сожалением и одновременно с жадностью наблюдая, как другие дети играют в футбол в холле – игру, в которую он не играл уже много лет. Да что говорить об игре – общение детей с таким уродом заканчивалось не начавшись даже, а Хорс, чье имя означает «хороший», издевался над ним и потешался так, что у Каина щеки каждый раз вспыхивали. Однажды Хорс придумал забавную игру – запереть Каина в комнате на несколько дней без еды. Мальчик кричал, стучал в дверь и даже пытался привлечь внимание взрослых через скрытую камеру, но комнату открыли лишь через несколько дней, когда он уже лежал без сознания от голода. Тогда его поместили в медсектор на три недели для полного восстановления, и на этот раз больница была спасением от испуганных взглядов и Хорса.
И стоило ему пойти на поправку, как он почувствовал горечь от осознания, что ему снова придется вернуться в Ад. Туда, где взрослые перестали смотреть на него, а дети дразнят и называют уродом.
«Я омерзителен».

Правда, Каин признавал, что в его уродстве были и плюсы. Даже в случаях с взрослыми – стоило чего-то попросить, и сразу дают, лишь бы побыстрее от него отвязаться и не смотреть в изуродованное лицо. Однажды разрешили посидеть в операционной и посмотреть, как взрослому мужчине с глубокими морщинами, что разрезали его лицо на несколько частей, делали операцию по замене желудка. Тот, что вынули, был отвратительного черного цвета, и Каин смог насчитать около трех дыр. Рядом с желудком лежали три свинцовых шарика, которые достали щипцами.
Взрослые тогда сказали, что в этом виноват сам мужчина, который говорил слишком много и не по делу. Но Каин так и не понял, как болтовня господина могла быть связана с дырами в его желудке и свинцом.
В библиотеке ему давали книги с разрешением взять их в комнату, и здесь работала женщина с добрым сердцем, которая так нравилась мальчику. Она была порой груба и часто направляла детей, которые плохо обращались с книгами, на дополнительную порку, но с Каином такого не случалось, ведь он был аккуратен и каждый раз возвращал книги в срок. Её звали миссис Клиррер. Будучи библиотекарем и одновременно дамой преклонных лет, она носила каждый день армейскую форму, состоящую из зеленой рубашки, галстука, мешковатых штанов, что держались на строгом черном ремне, и высоких сапог, которые от колена плотно обхватывали её ногу и заканчивались платформой, делавшую миссис Клиррер выше на пять сантиметров. На её рубашке красовались погоны темного зеленого цвета с одной звездочкой посередине. Не такой большой, которые бывали у тех людей, кому миссис Клиррер отдавала честь, но и не слишком маленькой, как у людей, что постоянно наведывались в лабораторию с поручениями. Однако, Каин и понятия не имел, что означают эти звездочки. Он пару раз видел и больше звезд на пагонах, но даже их распорядок не был ему ясен.
- Я хотел бы почитать что-нибудь из анатомии. Там, где… - промямлил Каин, чувствуя, как кровь прихлынула к щекам, но не опуская лицо. Он просто не мог не смотреть в её глубокие зеленые глаза, на дне которых находилась лишь…
«Смерть».
Белая челка сползла с правой половины лица, обнажая ужасный ожог, но мальчик все еще смотрел в её глаза, не в силах оторваться.
- Ну, продолжи свою фразу. Там, где что? – нахмурилась она, поджав губы. Каин отметил про себя, что миссис Клиррер была старой, но не настолько, как тот господин, на чьей операции он побывал. А если и была, то можно заметить, что её морщины не такие глубокие, и их немного. Две были под глазами, по одной на лбу и на подбородке, и все они были узкими, словно выведенные ножом.
- Желудок. Я хочу больше узнать про желудок, - закончил Каин, собравшись с мыслями. – Пожалуйста, миссис Клиррер. Мэм.

Каин шел по коридору, прижимая книгу к груди. Он двигался быстрым шагом, минуя коридоры, ведущие в столовую и в главный зал – сейчас там обычно много детей его возраста. И там точно есть Хорс, который не упускал случая поиздеваться, но Каин знал, что он не ударит.
За ним следили взрослые больше, чем за остальными. Они говорили, что Хорс «трудный ребенок» и что, если он будет плохо себя вести, то без сомнения однажды будет направлен на эксперименты. Но Хорс не останавливался, а на эксперименты его все никак не посылали. Не отправили, даже когда он ударил Каина в незажившее лицо. А ведь ему, Каину, было больно.
Но после этого Хорса хорошо выпороли. Так, что он дня два не мог сесть. Однако, хулиган и не думал успокаиваться, наоборот, стал нападать на мальчика с наибольшей агрессией и в последний раз пообещал ему кишки вытащить и намотать на кулак.
Каин почувствовал, как его ноги охватила дрожь от воспоминания, и заодно заболело чуть ниже желудка. Он мог поклясться, Хорс был сумасшедшим. И этот псих всегда держал свое слово. А , значит, его кишки…
Мальчик замотал головой и поспешил добраться до своей комнаты, пытаясь не привлекать внимание. Встречающиеся дети так же отворачивались от него, чтобы не видеть шрам, и корчили рожи знакомым, пытаясь передразнить, но Каин и не думал останавливаться, он лишь ускорил шаг.
- Так-так, кто это у нас, - Хорс, кажется, случайно вышел из двери, принадлежавшей Джуди, и вместе с удивлением на его лице появилось нескрываемое удовольствие. Каин мог поклясться, что Хорс уже предвкушал, как можно поиздеваться над ним, и заодно показать своей новой подружке и всем проходящим мимо, какой он мужчина.
Хорс носил форму зеленого цвета, которая говорила о его особых талантах для служения в армии. Хулигану было почти шестнадцать, он был самым взрослым из детей, которые жили в лаборатории. При достижении шестнадцати лет все дети уходили из лаборатории, а их судьба определялась за год до совершеннолетия. Зеленая форма означала, что ребенок попадет в армию. Синяя - что он пойдет обучаться наукам широкого профиля. Розовая встречалась только у девочек, и она говорила, что их работа будет связана с домом или кухней. Желтая – у детей, которые должны были пойти разрабатывать замену удобрений для растений, и вся их деятельность нацелена на оздоровление окружающего мира. Иногда ребенок не менял свою форму – белоснежно белую, и его судьба была неизвестна. О том, что означает белая форма, взрослые не говорили.
- Их сжигают. Живьем, - однажды тихо прошептал Мартин, когда был еще другом Каина, цепляясь за рукав. Его дыхание пахло конфетами, которые Мартин ел с завидным постоянством. В свои четырнадцать он выглядел, как воздушный шар, с немыслимым количеством прыщей на лице. И с ним общались куда охотнее, чем с Каином, чья левая сторона лица оставалась чистой и по сей день.
- И кто это у нас? Будущий обладатель розовой формы? – взорвался хохотом Хорс, хватаясь за живот. – Кем ты будешь, приятель? Может быть, служанкой? Или поварихой? Как только получишь эту форму, тебе кое-что оторвут и пришьют грудь, чтобы не выделялся из массы.
Джуди, длинноногая блондинка с очаровательными женскими формами, глупо захихикала за его спиной, прикрыв рот изящной ручкой. Даже при полном отсутствии мозгов она умудрилась получить желтую форму, которую носила с гордостью, и чуть ли не каждому рассказывала, как важна её работа для будущего.
- Экуология, - начинала она, коверкая слово «экология», - является вашим домом. А я буду за ней следить.
Каин тряхнул головой, закрывая обожженную половину лица чисто по привычке, и посмотрел на Хорса обиженным взглядом. До его пятнадцатилетия оставалось лишь полгода, и мальчика самого немало интересовало, кем же он станет. Хотя, главнее для него вырваться отсюда, чтобы увидеть большой мир, о котором так много рассказывала миссис Клиррер. Она рассказывала про высокие здания, про птиц, которых не было в книгах библиотеки. В её историях было много насилия и смертей, но столько же было и светлых мгновений, вспоминая которые библиотекарь мечтательно улыбалась, и её глаза снова приобретали живой блеск. Каин был единственным, кто видел в бывшей военной не старую грымзу, а добрую женщину, которую время заставляло порой наступать себе на горло и совершать то, от чего её душа не на месте.
«А главное, - закончила она, - в большом мире все смотрят на поступки человека, а не на его лицо».
И тогда Каин вознамерился дождаться момента, когда же его выпустят из этой клетки. Он будет счастлив, как и все.
- Я, я хочу уйти, - сказал Каин как можно тверже, чтобы Хорс наконец-то отвязался.
- Что случилось, девочка захотела в туалет, потому что плохой военный её напугал? – тут же ухмыльнулся парень. – А как насчет того, чтобы я тебе хорошенько вмазал, и сделал твою левую сторону похожей на правую? А?
- Тебе нельзя драться, - практически проскулил мальчик, прижимая книжку к себе. – Тебе запретили.
- Что? Один раз можно, - Хорс хрустнул костяшками и сделал шаг к Каину. – Молись, деточка. Сейчас папочка выбьет из тебя все желание говорить, что ему можно, а что нельзя.

Каин не помнил, как долго бежал. Он просто сорвался с места и помчался по коридору, не разбирая дороги. Пару раз падал, больно ударяясь лбом, но тут же вскакивал на ноги и бежал дальше, пытаясь не замечать раздражающего гудения в голове. Книгу по анатомии он потерял где-то по дороге, но, даже представив себе холодный выговор миссис Клиррер, от которого мурашки по коже, не подумал вернуться. Пусть скажет его выпороть – это не так страшно, как попасться Хорсу.
Цвета коридоров менялись так быстро, что мальчик не смог их запомнить и определить, куда бежит. И его это мало интересовало, ведь он ясно слышал ругательства Хорса и звук тяжелый шагов. Недаром его все-таки взяли в военные – он обладал поразительной выдержкой. А в середине пути смог сделать рывок и схватить Каина, больно ударив обожженной стороной лица об стену, и мальчик сам не понял, как успел вырваться. И, судя по тупой боли, в руке Хорса остался клок белоснежных волос.
Каин остановился лишь тогда, когда понял, что забежал в темный коридор. Повернувшись к свету, чтобы вынырнуть из темноты, он тут же сделал шаг назад – в дверном проеме появился Хорс.
- Ты тут, падаль? – завопил он, облокотившись об косяк. – Иди ко мне, и я сделаю так, что ты забудешь эту боль.
Каин зажал себе рот, чтобы не издать ни звука. Спрятаться. Нужно спрятаться, пока есть преимущество. За три минуты глаза его преследователя привыкнут к тьме и смогут различать силуэты. И эти три минуты следует потратить с умом.
Нашарив в темноте дверь, мальчик подергал ручку. Заперто.
- Вот ты где, - лицо Хорса растянулось в ухмылке. – Не бойся меня. Я же тебе не враг, милый мой. Я твой друг. Который хочет тебе по-дружески помочь понять свое место в этом мире и осознать, что если ты и будешь открывать рот, то только для минета за двадцать пять центов.
Каин поморщился, кусая губы, зашагал назад, и, споткнувшись обо что-то, с грохотом упал и получил шваброй по лбу. И тут же выругался про себя – сам дал Хорсу понять, где он. И сейчас Хорс направлялся к нему.
Мальчик вскочил на ноги и бросился к другой двери, выставив перед собой руки. Снова заперта. О господи, нет. Только не это. Только не сейчас.
Сжимая в руке швабру, что упала на него минуту назад, Каин прижался к стене, пытаясь на ощупь определить следующую дверь. Ведь ему должно повезти. Сейчас. Пожалуйста.
Его рука коснулась холодной металлической ручки, и в тот же миг шею Каина сжала сильная рука Хорса.
- Попался, - практически пропел будущий военный.
- НЕТ! - неожиданно для себя громко крикнул мальчик и рванул ручку… Которая неожиданно поддалась.

Каин стоял по ту сторону двери, чувствуя, как его сердце сейчас выпрыгнет из груди и убежит куда подальше. Он снова смог спастись по счастливой случайности. Случайно дверь оказалась не заперта. Мальчик так же случайно огрел Хорса шваброй по голове, и к этому не был готов ни он сам, ни Хорс. И третья случайность – в двери с этой стороны оказался ключ, который спас его окончательно.
В коридоре Хорс оглушительно ругался, от чего у Каина щемило сердце, и пинал дверь так, что, казалось, она вот-вот вылетит, но та оставалась на месте. Переведя дыхание, Каин прижал колени к груди. Дверь его защитит, а Хорс, хоть и будущий военный, рано или поздно выдохнется и уйдет. А если не уйдет, то на стороне Каина есть преимущество – неожиданность. Он может выпрыгнуть из собственной клетки в любой момент.
Хорс затих через полчаса, и Каин смог вздохнуть спокойно и встать на шатающихся ногах. Он был не в чулане – слишком просторно, а это значит, что комната могла быть чем угодно. Еще одной лабораторной, операционной или какой-нибудь комнатой для тестов со стеклом-зеркалом. Сгорая от любопытства, мальчик щелкнул выключателем и поморщился от внезапно вспыхнувшего яркого света. Во всех комнатах обычно устанавливали энергосберегающие лампочки, которые разгорались по пять минут, но здесь они были старые и яркие.
Каин стоял в небольшой комнате, которая явно была мастерской. Пол был усеян проводами, которые мальчик осторожно переступил. Глупо было бы умереть здесь, наступив на провод под напряжением, когда он только что спасся от Хорса. В середине комнаты стоял киборг, похожий на андроида без кожи, а, следовательно, без натянутой улыбоки. Лицо собой представляло одну железную маску, которая ничего не выражала и выразить не могла даже при желании. Его руки - тонкие металлические прутья. Старая модель, которую так и не обшили кожей, и не заставили подчиняться людям. Возможно, его создали прямо перед тем, как ввели закон о выпуске новых андроидов, и он был заброшен здесь на долгие годы без конечной доработки.
Каин дотронулся до прохладного лица киборга и чихнул от непривычного запаха железа и пыли, которой было предостаточно в помещении. Обычные андроиды так не пахнут, они в специальной искусственной коже, пахнущей так, как её решат надушить.
- Будьте здоровы, - глухо отозвался киборг, и его голова с треском повернулась к Каину, вызвав у мальчика крик, который заставил даже Хорса вздрогнуть, хоть тот и был в коридоре.
- Он больной на голову, - плюнул Хорс. – Надеюсь, он там подох.

Каин забился в угол, с ужасом смотря, как киборг приближается к нему, скрипя ногами и руками. Он спокойно смотрел на мальчика и не выражал опасений по поводу его странного поведения.
- Сэр, что с вами? - поинтересовался киборг, с лязгом нагнувшись и протянув руку. – Может, сэр голоден? Сэр желает поесть?
Мальчик замотал головой так сильно, что она у него закружилась, однако в этот момент желудок решил проворчать, что его не спросили.
Робот склонил голову на бок, и на несколько секунд его глаза отключились, обрабатывая запрос, и тут же вспыхнули голубым цветом.
- Все ясно, сэр. Я приготовлю вам пищу.
Каин не двинулся, даже когда киборг отдалился на приличное расстояние и повернулся к нему спиной. Он принялся хлопать ящиками, извлекая из них тюбики. Мальчик понятия не имел, что робот делал. Такие модели запретили около двадцати лет назад, когда Каина не было еще на свете. И он еще больше округлил глаза, когда увидел, что ему принесли тарелку непонятной жижи непривлекательного цвета и протянули ложку.
- Количество калорий соответствует дневной норме, - с гордостью, как показалось Каину, произнес киборг, хотя это было просто невозможно. Мальчик посмотрел еще раз на содержимое тарелки и поморщился. Это нельзя было назвать съедобным даже по запаху. Хотя бы потому, что его не было.
Робот терпеливо ждал, когда же мальчик отправит хотя бы одну ложку себе в рот, после чего с лязгом развернулся, потеряв к нему интерес, и снова загремел ящиками.
На вкус жижа оказалась… неожиданно вкусной. Каин не знал, не из-за того ли, что он был ужасно голоден или из-за того, что, пусть еда не пахла, но была похожа по вкусу на… шоколад? Леденцы? Мальчику было стыдно сознаваться, но сладкое он любил больше, чем Мартин.
Каин кинул взгляд на робота и не без интереса принялся наблюдать, как тот поливает руки и ноги какой-то черной водой, которая, к сожалению, в отличие от жижи имела запах и достаточно неприятный. Масло. Однако, после этого Каин с удивлением обнаружил, что лязг прекратился.
- Сэр, - еще раз повторил робот. – Сэр, как вас зовут? Как мне вас называть?
Мальчик почувствовал, как его щеки вспыхнули. Его спрашивали об этом лишь в детстве, в шесть лет – возраст, в котором он попал в лабораторию. Каждый тогда подходил к нему, спрашивая имя с доброй улыбкой, и пожимал руку в знак знакомства. Последние несколько лет уже никто не спрашивал, даже новенькие детишки, переведенные из других лабораторий. И тут…
- Каин. Меня зовут Каин.
- Каин, - повторил киборг, смотря на него холодными голубыми глазами. – Хозяин. Мое имя Ноль-Три-Один-Восемь.

Каин знал, что не сможет прятаться вечно, поэтому не стал выжидать даже несколько часов перед тем, как вернуться. Ноль-Три-Один-Восемь был согласен с его любым выбором. Он сначала выслушал предложение остаться в комнате и с легкостью с ним согласился. Выслушал другое и выбрал его. На вопрос «Так ты выбираешь первое или второе?» киборг так и не смог ответить, лишь изредка его глаза потухали и зажигались снова. Во всяком случае, Ноль-Три-Один-Восемь знал одно – он пойдет за Каином все равно, и на вопрос «почему» отвечал, что боится оставаться в одиночестве.
«Странная же мысль пришла его создателю. Он заложил в киборга «страх» одиночества, чтобы тот его никогда не покидал? Тогда каким образом он оказался в этой комнате? И не мало ведь – успело все покрыться паутиной. И все масло высохло – он давно не двигался. Они же не чувствуют ничего. И не заботятся о себе», - подумал Каин с сожалением и закусил губу. Ему будет жалко, если робота отправят на переплавку, несмотря на то, что он еще в отличном состоянии. Если, конечно, закрыть глаза на то, что он провонял маслом, и представляет собой механический скелет человека, который сейчас должен отпугивать не меньше, чем его шрам. И в этом Каин почувствовал их родство, если бы не одно НО – робот не осознавал, что уродлив. Он совершенно не беспокоился об этом.
Каин чуть пошатнулся, почувствовав усталость за весь день, и киборг заботливо поддержал его за локоть.
- Вам плохо, сэр? – поинтересовался он беспокойно.
- Я не сэр, - чуть обиженно проворчал Каин.
- Хозяин Каин?
- Просто Каин.
- Просто Каин…
- Каин.
- Каин. Вам плохо? – терпеливо произнес робот, повернув к нему свою голову-железную маску.
- Каин. Тебе плохо, - выделив слово «тебе» произнес Каин. – Обращайся ко мне на «ты».
- Это приказ?
- Да, – твердо сказал Каин, чувствуя себя увереннее. – Это приказ.
Он не может так просто дать взрослым отобрать этого робота. Потому что Каин его хозяин.

Взрослые приняли его без радости, посмотрев на него кислым взглядом. Самым главным у взрослых был мужчина. Старый мужчина. Совсем как тот господин на операции, а, возможно, даже старше. Он смотрел на всех, гневно наморщив нос, и постоянно критиковал все, что только видел. Однако, на появление робота за спиной мальчика доктор Шартс, так его звали, удивленно вскинул брови и посмотрел на Каина.
- Что это? – произнес он, поправив круглые очки без оправы. – Где ты нашел этот металлолом? Это робот старой модели. Их сняли с производства больше десятка лет назад.
- Я его не нашел, - Каин поднял голову вверх, обнажая правую сторону лица – его оружие перед взрослыми. – Я его сделал. Из кучи металлолома. Это мой робот.
- И зачем ты привел этого робота к нам, если он твой? – сладко поинтересовался Шартс, и в его словах чувствовался яд, парализующий не только детей, но и его сотрудников.
- Я хочу, чтобы вы помогли мне его усовершенствовать. Я не смог это сделать сам. У вас есть пустые андроиды. У вас есть то, чего нет у меня. Кожа. И я хочу, чтобы мой робот был усовершенствован.
- То есть ты хочешь претендовать на права юного гения, выдав этого робота за своего? А если это не твой робот?
- Это мой робот. Это. Мой. Робот. Мне нечего бояться.

Он блефовал. Он никогда так не врал за всю свою жизнь. Он врал, чувствуя, как трясутся от страха ноги, но не мог остановиться, осознавая, что единственного, кто с ним может общаться и хочет это делать, могут отобрать. Каин мог бы прятать робота и проводить с ним все свободное время, но рано или поздно он выдал бы себя. И потом он бы не нашел в себе силы сделать то, что сделал сейчас.
После такого разговора, Каин вернулся в свою комнату вместе с киборгом. По пути он встретил много знакомых, но сейчас был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить, что на этот раз людей отшатнулось гораздо больше, чем обычно. Все они привыкли к Каину, на которого можно просто не смотреть, но не все были готовы к тому, что по их холлу пройдет механический скелет с горящими голубыми глазами.
Лишь в комнате мальчик смог позволить себе сползти на пол и тихо расплакаться.
- Не стой столбом. Обними меня, - проворчал он, когда киборг встал рядом и опустил взгляд на своего хозяина.
- Обнять?
- Несильно. Чтобы не повредить. Не переломай мне ребра.
Эти объятья были холодны, и обнимать робота было неприятно – одежда Каина тут же измазалась маслом, но это были объятья. Те, о которых Каин так мечтал.
К его радости добавилось и удовольствие от осознания, что взрослые согласились. И они займутся киборгом. Завтра же.
- Хозяин плачет от боли? – тут же поинтересовался Ноль-Три-Один-Восемь.
- Нет, хозяин плачет от счастья, - мальчик тихо вдохнул и поднял глаза.
- Счастье причинило боль хозяину?

Роботы не спят, поэтому всю ночь киборг лежал без единого движения и смотрел на своего хозяина глазами, излучающими блеклое голубое сияние. Лишь к утру робот пошевелился, чтобы осторожно положить свою механическую ладонь на здоровую щеку Каина. Мальчик счастливо улыбнулся.

След от руки андроида остался на весь день, и практически каждый в лаборатории спросил у Каина, а не нарушил ли его робот закон «не причинять вред людям». Мальчик отшучивался и тер щеку, заливаясь румянцем. Он даже и думать не хотел, что его робот способен на насилие. Нет, хорошо бы, чтобы он побил Хорса, конечно…
Каин закусил губу. Он понимал, что слишком быстро принялся действовать. Наверное, ему уж слишком хотелось довериться хоть кому-то, поговорить хоть с кем-то, что он поступил так, как поступил. Теперь не время задумываться о том, что хорошо, а что плохо. Однако, в данный момент мальчик в лаборатории, его робота обшивают кожей, и сейчас он счастлив, как никогда в жизни. Кожа у киборгов теплая, совсем как у людей, и им дается имитация голосовых связок, в них можно загрузить эмоции. Каин снова вспыхнул. Он дождаться не мог, когда же это произойдет. Он будет рядом с роботом.
- Мальчик, - к нему подошел один из ассистентов Шартса – полный коротышка с плешью – и поманил его к себе, хотя последний шаг снова же сделал именно он. – Мальчик, ты хочешь через год поступить к нам? В лабораторию?
Каин удивленно моргнул.
- Но мне только через полгода пятнадцать.
- И оно же лучше, правда? Будешь у нас в разделе роботехники.
- Но я не знаю роботехнику, - он моргнул непонимающе и тут же прикусил язык, поняв, что его могут поймать на лжи. Однако, коротышка рассмеялся:
- Ты еще и скромный. Создание такой модели уже означает, что ты понимаешь роботехнику. Или, возможно, это талант. В таком случае, ты гений своего времени. Откуда ты достал этот материал? Он стоит много денег. Если ты продашь его ногу, сможешь пять лет жить в Высоком Квартале и покупать все, что тебе хочется. А если ты продашь его целиком, то будешь богат всю жизнь. А из робота сделают боевого киборга, знаешь, они очень сейчас понадобятся в войне. Мы же хотим выиграть, правильно?
Каин отрицательно замотал головой.
- Я не отдам его.
- Ты себе смастеришь другого. Мы дадим материал подешевле, и он тебе будет служить лет двадцать.
- Нет, я этого робота хочу, - запротестовал мальчик. – Он мой первый…друг.
Коротышка удивленно моргнул и положил руку ему на плечо.
- Между нами, Карлос…
- Каин.
- Каин, - улыбнулся он. – Роботы не друзья. Роботы - слуги. Запомни это. Послушай моего совета, продай его. Обеспечь себе беззаботную жизнь. Даже если не пройдешь, ты не останешься в дураках.
Мальчик вздрогнул. Никто в лаборатории не верил, что робота построил он.

Каин смотрел на обшитого киборга едва ли не с восторгом в глазах, не зная, как ему реагировать. С одной стороны, ему не хотелось, чтобы его радость увидели взрослые, с другой стороны, он чувствовал, что сердце готово выпрыгнуть от перевозбуждения. От его киборга остались лишь глаза – насыщенного неестественного голубого цвета, которые смотрели на него с безграничной теплотой. Волосы были цвета вороного крыла, и на ощупь ничем не отличались от человеческих. А кожа… Мальчик снова прикусил губу. Кожа была приятной, теплой и мягкой. Лицо киборга, как у всех андроидов, было без единого изъяна. И на нем красовалась та натянутая улыбка, которая была единственным, что не нравилось Каину.
- Прекрати так улыбаться, - попытался он сказать как можно строже. Мальчик повернулся к взрослым и кивнул им. – Я благодарен вам.
- Все ради будущего науки, - усмехнулся Шартс. – Я надеюсь, ты через пять месяцев, то есть до своего дня рождения, сдашь тест на роботехника. Ты его с легкостью сдашь. Если, конечно, сам сделал этого робота, юный вундеркинд. Я даже не буду тебе ограничивать доступ в библиотеку – вдруг ты решишь что повторить по теории.
Каин почувствовал, как внутри у него все сжалось. Но он снова кивнул и позволил слабой улыбке озарить лицо.
- Конечно. Мне жаль, что вы полны скептицизма на мой счет.
- Нисколько, молодой человек. Что я за ученый, если не дам такому гению, как вы, - сладко едва ли не пропел Шартс, снова добавляя в свои слова яд, - получить славу и работу его мечты.

Слова Шартса омрачили Каину все счастье, и он погрузился в раздумья. Он думал, как же ему выпутаться из этой паутины, и все не видел выхода. Он сам себя загнал в ловушку, и Шартс раскусил его. Без сомнения, главный взрослый сразу понял, что он врет. Сразу понял, что он не представляет собой никакой ценности для научного мира, и решил его втоптать в грязь.
Мальчик остановился посередине холла и уставился в одну точку. Нет, надо с этим что-то делать. Хоть что-нибудь. Сбежать? Отсюда реально сбежать? Если только в шестнадцать лет.
Лаборатория представляла собой здание с двумя входными дверьми. Окон здесь не было – лишь вентиляция и освещение, которое менялось со временем суток. Говорят, это для того, чтобы у детей был режим и чтобы взрослые, живущие в лаборатории, не терялись во времени.
Каин уткнулся головой в грудь андроида, вдохнув запах новой кожи, и тут же вздрогнул. Не заметив того, он стоял с андроидом посреди холла, и тот его заботливо обнимал, как ему было сказано в первый день. Совсем так же, как он и хотел, чтобы его обнимал близкий друг или подруга, когда ему так нужна помощь.
Киборг как человек был его выше на три головы, и мальчик едва доставал ему лицом до груди.
- Если ты боишься, что тебя раскусят, то нет смысла волноваться. У тебя есть пять месяцев. Стань гением в роботехнике за это время. И сдашь тест, - андроид погладил его по голове и тепло улыбнулся.
Чуть запоздало, Каин сообразил, что, пусть андроид и догадался о его проблеме, проанализировав ситуацию, но он не мог без команды обнять его.

За это все время Каин заметил за собой перемены. Он появился снова в библиотеке миссис Клиррер, и, хотя боялся её больше огня, когда она злилась, все подробно объяснил. И как он шел по холлу, и как сбежал от Хорса, и как обронил книгу и не посмел вернуться за ней. Слушала его библиотекарь, нахмурив брови, а в конце истории с презрением назвала трусом, и уже с улыбкой добавила, что какое счастье, что он не будет служить в армии. Страну обронит и не вернется.
Причина такого лояльного отношения заключалась лишь в том, что его книгу обнаружил уборщик и вернул в библиотеку. К счастью Каина, она была в прекрасном состоянии.
- А если бы с книгой что-нибудь случилось, я бы приказала тебя выпороть. И даже не посмотрела бы на то, что половина лица сожжена. Ты такой же, как и все.
Мальчик благодарно улыбнулся. Её слова были ему как бальзам на душу.
- Так тебе снова про желудок книжку? – поинтересовалась она без интереса.
- Нет. Роботехника.
- Какая роботехника?
- Что значит, какая? У вас нет роботехники?
- Три шкафа. Но «роботехника» наука большая и делится на множество мелких.
- Мне, - Каин залился румянцем. – Все, пожалуйста. Точнее десять первых штук.
- Никогда не замечала за тобой рвения строить роботов, - фыркнула миссис Клиррер.
- А я построил, - мальчик даже не почувствовал себя виноватым за то, что соврал и миссис Клиррер. Если врать, то всем уж. – Мне сказали, что я за месяц до моего рождения могу пройти экзамен на роботехника. Если пройду, то стану ученым. В лаборатории буду работать и создавать роботов.
- Что же, поздравляю с успехами, - сухо ответила ему библиотекарь. – Всегда ненавидела роботехников.

Книг было много. Книги были на полу, на кровати, на тумбочке, некоторые были убраны в шкаф, чтобы не мешались под ногами. И материала было много. Столько, что Каину иногда казалось, что его голова вот-вот взорвется, но даже тогда он не спешил отложить книгу.
Он бы похудел за время обучения, однако робот достаточно хорошо о нем заботился, и следил за тем, чтобы он каждый раз потреблял достаточно калорий, чтобы его вес не изменился. Порой, когда Каин не понимал, что к чему, киборг подробно объяснял, не слушаясь команд закрыть рот и дать хоть немного отдохнуть от нескольких часов зубрешки, и пару раз стаскивал с руки кожу, чтобы показать метод действия тех или иных микросхем.
- Я верю в тебя, - говорил он каждый день, обнимая, и Каин обнимал его в ответ, утыкаясь в теплую грудь. В такие моменты он чувствовал себя счастливым, и чувствовал уколы совести из-за того, что даже сейчас у его андроида было имя, которое больше напоминало номер выпуска.
- Что ты думаешь насчет того, чтобы я дал тебе имя? – спросил он, не поднимая лица и чувствуя, как заливается краской. – Другое имя.
- Я думаю, что я был бы рад получить от тебя имя, - тепло произнес киборг, гладя его по спине.
- Я думал. Много думал. Я назову тебя Блез.
- Блез. Коротко.
- Тебе не нравится?
- Нравится, - Блез обнял своего хозяина покрепче и наклонился, чтобы уткнуться губами в макушку. – Напоминает Паскаля.

Пять месяцев прошли незаметно для Каина, который все это время только и делал, что изучал роботехнику. Сначала он мало её понимал, и надеялся, что ему придется лишь сдать экзамен и забыть это, однако к середине второго месяца он вошел во вкус и даже опробовал несколько вещей на Блезе, хотя тот сначала отнекивался, говоря, что его усовершенствование не стоит усердий хозяина. Однако после таких экспериментов Блез еще несколько дней кидал на него обиженные взгляды и порой вредничал, когда его просили что-то сделать, а когда указывали, мог и несколько книжек на голову Каину уронить, проворчав что-то про внезапно обнаружившийся ужасный характер.
Характер у Каина на самом деле оказался тяжелым. В нем обнаружилось достаточно отрицательных качеств, чтобы при должном воспитании из него вырос второй Хорс, который бы спокойно издевался над другими, чтобы повысить свою самооценку.
И чем дальше шли месяцы, тем улыбчивее становился Каин, уверенный в своих силах, и вместе с ним улыбался сам доктор Шартс, который был уверен в его провале.
- Вы выскочка, - произнес он перед тестированием ему на ухо. – И я надеюсь, что вы это мне докажите.
- Может, я докажу обратное? Я про вас, доктор, - улыбнулся Каин, чувствуя твердую уверенность в себе. Он сражался не за себя. Он сражался за Блеза – единственного человека, что с ним. – Мне сообщить сразу же размеры моей формы? Или вы их уже сняли?
Блез улыбнулся и подарил перед тестированием Каину первый поцелуй, в котором заключалась вся любовь, которая киборгу была не по плечу.

Его поздравляли все. Поздравляли ассистенты Шартса, его ровесники, что еще утром шарахались от него, поздравила с улыбкой миссис Клиррер и даже поцеловала его в лоб, заставив Каина тут же вспыхнуть.
Кажется, сейчас все забыли, что половина его лица один сплошной ожег розового цвета. Сейчас все считали его обычным. Даже нет. Лучше, чем обычным. Особенным, с которым хочет быть каждый.
Его потом целовали и девочки. В щеку, с нос, в ухо, они целовали его хаотично, поцелуи казались Каину сладкими. По крайней мере, он таковым почувствовал единственный поцелуй, который был направлен ему в губы. И эта девушка была Джуди, подружка Хорса, которую он ревновал ко всем, с кем она спала. Что ей не мешало продолжать спать с любым, кто её заинтересует.
И объяснение такому поведению было одно – ему пророчили богатое будущее. Быть роботехником – это то же самое, что быть олигархом. Твои жена и дети обеспечены, живут в Высоком Квартале, их слово имеет вес, и они, как правило, не сходят с обложек журналов. За такую красивую жизнь они готовы терпеть что угодно, не только шрам на лице. Они готовы терпеть и любые зверства, лишь дай им состояние и славу.
- Уйдите, - от такого проявления лицемерия Каин почувствовал тошноту. – Уйдите! Перестаньте сейчас же.

Доктор Шартс поздравил его потом, зайдя в комнату Каина и протянув руку для подтверждения мира. Мальчик сидел на коленях Блеза, чьи глаза потухли, и смотрел на своего гостя сонным взглядом, без намека на интерес. Он не испытывал к доктору Шартсу никакого отвращения, хотя следовало бы. Он был ужасным человеком, плохим семьянином и лишь для начальства натягивал на себя маску веселого толстяка. И все равно, именно он его подтолкнул. И сейчас Каин мог сохранить робота, вести обеспеченную жизнь и заниматься тем, что ему и правда стало интересно и полюбилось за столь короткий срок. Так же, как и его киборг.
- Но мы оба знаем, что не ты сделал его, - сказал свое последнее слово Шартс. – Может, этот робот и попал как-то тебе в руки, и, может быть, ты даже что-то сделал в нем, но он не твой. Я, по-твоему, не смогу распознать сплав двадцатилетней давности? Ассистенты мои – нет. Они со временем поверили твоей байке, но не я. Я проработал на заводе десять лет своей жизни, и я знаю, почему этих роботов запретили производить. Они из слишком ценного металла.
- Прекрасно, что мы оба это осознаем. Но это будет нашим секретом? – Каин потянулся. – Мы сыграли в маленькую игру по вашим же правилам. Я выиграл. Вы проиграли. Какие могут быть возражения?
Доктор Шартс пожевал губу.
- Спрошу лишь одно у тебя, молодой человек.

Через месяц у Каина был день рождения. На котором он получил белую форму.

- Блез, кто тебя создал?
- Разве и для великих людей нужны ответы на все вопросы?
- Но ты чувствуешь что-нибудь? – Каин осторожно дотронулся до его лица. – Не ври, я ведь знаю, как роботы поступают, а как нет.
- Чувствую.
- И ты любишь меня?
- Всеми микросхемами.

Белая форма пришлась точно в пору Каину, и он был единственным в потоке, кто был облачен в такую. В свои пятнадцать он сумел вытянуться на голову, доставал до плеча Блеза и практически был с Хорсом одного роста.
Мальчик посмотрел на него с усмешкой на губах.
- Что, педик, нашел себе андроида, чтобы он мог смотреть на тебя-урода и имел в задницу?
- Тебя снова подружка кинула? – Каин почувствовал, как рука андроида настороженно легла ему на талию, и улыбнулся. – О, бедный-бедный Хорс. Кто же тебя из армии будет ждать? Тебе же осталось всего два дня до отбытия. В армии сколько служат? Десять обязательных лет в одной комнате с жеребцами? Сказать тебе, кто будет снизу? Ты.
Парень, рыкнув, бросился вперед, замахнувшись кулаком. Он намеривался ударить наотмашь и вырвать поганый язык, однако его кулак ударил по кожаному покрытию андроида и наткнулся на металл. Взвизгнув от боли и явно услышав хруст ломающейся кисти, Хорс так и не понял, в какой момент Каин ударил его в солнечное сплетение и пару раз по печени.
- Извини, не по адресу, - улыбнулся мальчик сияющей улыбкой. – Я немного вырос.
Блез с укором посмотрел на своего хозяина.
- Ты думаешь, что я неправ?
- Я уверен, что ты неправ, - вздохнул Блез.
- Но я же должен когда-нибудь становиться мужчиной. Не смотри на меня так. Я великий человек с великим будущим, и только что я поборол свой детский страх, пока тот не отправился воевать на десять лет.
- Ты думаешь, это мудро для очередного великого?
- Ты думаешь, это кто-нибудь запомнит? Я не думаю. Про великих запоминают лишь самое хорошее.

«Спрошу лишь одно у тебя, молодой человек».
«И что же?»
«Как ты его нашел?»
«Это он нашел меня».

@темы: фанфик, 2012, Ориджинал