[kingmarionette]

Название: День рождения Гокудеры.
Автор: king_marionette
Пейринг/персонажи: 8059
Состояние: закончен
Бета: Шел aka Лана
Рейтинг: PG-13
Жанр: флафф
Разрешение на размещение: с разрешения автора
Дисклеймер: персонажи не мои, ни на что не претендую

- Гокудера? – Ямамото постучал в дверь и неуверенно застыл, ожидая, пока ему откроют. Юноша закусил нижнюю губу, прислонился к двери и прислушался. Тихо. У Гокудеры дома? Тихо? Гокудера попросту не может жить в тишине, он даже с тараканами ругается и пытается их подорвать, когда те не правы.
Детский плач; сначала тихий, едва различимый, чей-то неуверенный смех; громкое ругательство и.. дверь внезапно распахнулась, лишая Ямамото опоры.
Юноша свалился на кого-то… Гокудеру? Пахнет, как и он… Сигареты и туалетная вода… И… Кто может быть в доме Хаято, кроме самого Хаято?.. Только… Только… Что-то не сходится. Вместо хрупкого приятеля, Ямамото упал на довольно-таки хорошо сложенное мужское тело.
- Г-гокудера? – Ямамото приподнял взгляд и застыл в нерешимости.
- Угадал. Но не тот, который тебе нужен в этот момент. – ухмыльнулся мужчина. – Слезь с меня, придурок, не маленький ведь.
Взрослый Гоудера приподнялся на локтях, одной рукой обнял юношу за талию и встал, плотно прижимая к себе Ямамото. Такеши заметил, что все это время взрослый Гокудера с жадностью вдыхал запах его тела, зарывшись носом в волосы брюнета. Точно так же делает и Гокудера из настоящего, когда думает, что Ямамото уже спит.
- Г-гокудера-с-сан? – взволнованно окликнул блондина Ямамото. Ему показалось, что все это время у него в животу порхали бабочки… Странное чувство… И приятное.
- Мммммм? – взрослый Гокудера наклонил голову ниже и накрыл губы Такеши своими. На вкус они были как сигареты, смешанные с чем-то сладким… карамелью. Ямамото уже открыл рот, чтобы провести языком по губам взрослого Гокудеры и удостовериться во вкусе еще раз, как за спиной мужчины кто-то сдержанно кашлянул в кулак, скрывая пробудившуюся ярость. Признаться, ярость пробуждалась лениво и нехотя. Она продержалась всего несколько минут, после чего закрыла глаза и уступила свое место ревности и обиде, которые в тот день были не прочь остаться на долгое время.
- Что. Ты. Делаешь? - прошипел Гокудера, наблюдавший за происходящим. Не с самого начала, но ему хватило и основной части. Все это время юноша раз пять взвесил в руке половник, думая, сойдет ли он для достаточно сильного удара, или лучше взять сковороду по такому поводу-то?
Такеши резко отступил от взрослого Гокудеры и с ужасом наблюдал, как в него летит кухонная принадлежность. Увертываться не было смысла, так как Ямамото прекрасно знал, что у Гокудеры лишь один план Б: поражение цели с помощью динамита. Из двух зол Ямамото всегда выбирал меньшее. И все-таки любить юношу-динамит было довольно-таки тяжело, ибо сам юноша эту любовь отрицал. Слава богу, только на словах.
Мужчина, решив, что все разрешится само собой (годы молодые он вспоминал с умилением и нежностью), поспешил на кухню.
- Ты дурак! – Ямамото опустил взгляд вниз и увидел карапуза-Гокудеру, одетого в яркий комбинезон. Рот маленького Гокудеры образовал некое подобие перевернутой V, на его лице еще не высохли слезы, а шишка на лбу наливалась красным. Так вот, кто плакал. По глотаемым окончаниям было понятно, что малыш научился говорить относительно недавно. Карапуз нахмурился и ударил бейсболиста по ноге.
- Дурак! – не смотря на милый вид, характер у малыша был еще тот. – Как этот дурак! Половником ударил меня.
- В следующий раз будет больнее. Если от тебя хоть что-нибудь останется, то я удивлюсь, – зарычал Хаято из настоящего.
- Гокудера? – юноша посмотрел на пятнадцатилетнего Хаято, ожидая объяснений.
Гокудера хмуро кивнул в угол, в котором сидел он же, но семилетний, в черных брючках, белой рубашке и глупой бабочкой на шее.
- Я вас никого не знаю! – завопил тот. Ямамото невольно подумал, что сам Гокудера так и не вырос из семилетнего возраста, уж слишком они были похожи…
- Посмотри в зеркало, придурок! Сколько твердить, что я – это ты в будущем! Прекрати ломаться, иначе обеда не получишь! – и стоило признать, что лишь Гокудера знал подход к самому себе в прошлом, пусть даже мальчишка и отвернулся. Через полчаса, когда они сядут есть, мир будет налажен.
- Есть объяснения? Или это…
- Это не игра никакая! – перебил Ямамото пятнадцатилетний Гокудера. – Они просто появились. Объяснений нет! Стоило проснуться, как этот день кажется седьмым кругом Ада.
Такеши положил руку на плечо Хаято, повернул его к себе, подтянул поближе… Гокудера сделал полшага вперед, мысли о детях и о том, что сейчас совершенно не та ситуация, ушли сами собой. Ямамото прикоснулся губами к виску и прижал белобрысую голову к себе.
- Разве в пятнадцать лет я не умел готовить? – раздался голос с кухни. Гокудера дернулся, повернул голову к кухне, через мгновение ощутил на себе взгляд и увидел, что и карапуз, и мелкий, не отрываясь смотрят на них.
- Это не твое дело!
- Мое. Вот тебе совет: научись готовить побыстрее, а то когда Ямамото уедет к Сквало, никто тебе говорить не будет.
- Что?! От меня? К Сквало?! – оскорбился Гокудера.
- Угу. Будет тренироваться. На три месяца. Зато потом целый месяц из постели не вылезали…
Гокудера почувствовал, как рука Ямамото сильнее сжала его плечо. Конечно, это тема последнего месяца, которая кончалась тем, что Гокудера гордо хлопал дверью и уходил… приходил домой и оседал на пол, чувствуя себя загнанным в клетку. И хочется, и колется.
- Вы что, гомики? – мальчишка пришел в себя первым. – Уж чего от себя не ожидал!
- Гофики! – рассмеялся малыш, но тут же нахмурился. – Я не хочу целовать никого, кроме своего мишки.
Гокудера отвернулся и подумал, что раз уж карапуз любит целовать мишку, то Ямамото он целовать тоже не откажется.
Взрослый Гокудера вышел из кухни с тортом, напевая песенку «It’s okay – to be gay!», которой в последнее время его выводил из себя Ямамото из будущего, включая её с утра пораньше… до тех пор, пока Хаято не просек, в чем фишка. и не стал обидчику платить той же монетой.
- С днем рожденья меня, тебя, тебя и тебя. Сегодня мы все стали на год старше. Ямамото, поздравляй.
Взрослый Гокудера поставил торт и обернулся к юноше. Уткнув руки в бока, поманил мальчишку к себе.
Такеши неуклюже подошел к мужчине и протянул руку, готовясь пожелать счастья и удачи, как желают незнакомому человеку, на чьем дне рожденье ты оказался по ошибке. Гокудера из будущего смерил его недовольным взглядом, резко дернул на себя и впился в губы Ямамото поцелуем. Снова этот приятный запах одеколона, сигареты, карамель… Крик разозленного Гокудеры, который отдирает Ямамото от взрослого себя…
Такеши сделал шаг в сторону, пытаясь сообразить что это только что было, в то время как пятнадцатилетний Хаято хватает себя из будущего за грудки.
- Держи себя в руках, извращенец!
- Он мой любовник. Через десять лет, но это ничего не меняет, – плотоядно улыбнулся Гокудера. И, наконец, Ямамото понял, кем же станет Хаято. Если в свои пятнадцать его можно сравнить с динамитом, стоит зажечь фитиль, и он взорвется, то в двадцать пять Хаято превратится в бомбу замедленного действия. Никогда не знаешь, когда она взорвется: сейчас, через минуту или через год.
- Да пошел ты! – Хаято продемонстрировал самому себе из будущего наличие среднего пальца. Рука скользнула в фартук, вытащила оттуда динамит, зажигалка на опасном расстоянии вспыхнула теплым пламенем…
- Ямамото! Уши! Укуси его за ухо! Чтобы не был таким нервным, – взрослый Гокудера подмигивает Такеши. Ямамото шагнул к пятнадцатилетнему Хаято, осторожно обнял его за талию и куснул за мочку уха. Гокудера выпустил из рук посторонние предметы, прижался к Такеши, зарылся пальцами в черные как смоль волосы, и, найдя губы брюнета, поцеловал его. Поцелуй длился несколько дольше и совсем не в духе Хаято. Горячий, глубокий, с горьким привкусом, заставляющий забыть все. Совершенно все. Ладонь мечника по-хозяйски легла на бедро, Такеши потянулся за продолжением.
Взрослый Гокудера счел нужным известить увлекшуюся пару о присутствии в этой комнате детей, которым не было еще и десяти.
- Эрогенная зона, – прокомментировал мужчина после того, как пятнадцатилетний Хаято с ужасом осознал, что инициатором оказался он, и отсел от Такеши подальше.
- И мне поцелуй! И мне поцелуй! – семилетний Гокудера цепляется за штанину Ямамото. Такеши садится и осторожно целует его в губы. Мальчик счастливо улыбается и, чуть смутившись, бежит к взрослому Гокудере. Оказывается, Гокудера был милым всегда…
Карапуз подходит сам и утыкается Ямамото в руку.
- Гофик! Гофик! – нет, милым он стал явно после трех лет.
Ямамото поднял малыша на руки, пригладил его шевелюру и поцеловал его в лоб.
- В лоб целуют лишь покойников, – прокомментировал мужчина.
- Ямамото. Придурок, – зарычал на брюнета подросток.
- Итак! С днем рождения!.. Ямамото… Милый… Здесь где-то было саке… - взрослый Гокудера посмотрел вокруг, припоминая, что где стоит. – Посмотри в шкафу.
- Мое саке!

- Ты уверен, что мелким тоже надо было давать саке? – празднование дня рождения закончилось около получаса назад. Малыши заснули после первого часа празднования, а Хаято весь вечер просидел на коленях у Ямамото, следя, чтобы взрослый Гокудера не смог посягнуть на его собственность, и он же был единственным, кто требовал продолжения банкета.
- Я в праве спаивать самого себя! – возразил Хаято, повиснув на юноше. Такеши осторожно обнял его и потащил дальше.
- Эй, еще не умеющий пить, тебе самому не пора бы в постельку? А мы тут с Ямамото поразговариваем, - взрослый Гокудера подмигнул юноше.
- Знаю, как вы разговаривать будете! Не дам! Уйди, гадина, – подросток снова показал наличие среднего пальца и чуть ли не упал на пол.
- Все, он готовенький, – зацокал языком мужчина. – Будешь с Ямамото?
- Да! – юноша прикрыл глаза и засопел в объятьях брюнета.
- Ямамото, – взрослый Хаято наклонился к Такеши. – Ты того… Сейчас его в комнату, он на все согласится, лишай его ненужных комплексов методом лишения того, что на него давит уже третий месяц.
- Ч-что? Давит? – с неверием переспросил подросток.
- Я прекрасно все помню. Давай-давай, а я на шухере постою, если дети проснутся. Ты главное про уши не забывай.
- С-спасибо. А это никак не повлияет на будущее?
- Как не повлияет? Повлияет, ты мне на год больше удовольствия принесешь, – мужчина шагнул ближе, осторожно поцеловал Ямамото в щеку и почти сразу же отступил назад, будто опасаясь выпадов со своей же стороны. - Про уши не забыл?
- Нет.
- Желудок и уши, все, он просыпается, быстро!
Ямамото вошел в темную комнату, кинул взгляд на пьяного Гокудеру, который орал взрослому себе о том, как он ненавидит его. С одной стороны… Лучшего времени не придумаешь… А не получится ли так, что после этого они расстанутся… И что, уши ему кусать всю оставшуюся жизнь?
- Ямамооото… - Хаято уже успел снять с себя майку и подползти к Такеши.
- Гокудера?..
Хаято прижал Ямамото к кровати и, задумавшись всего на несколько секунд, поцеловал его. Такеши отстранился, осторожно поцеловал Гокудеру за ухо, прикусил мочку, чувствуя, как руки Хаято скользнули под его майку, несильно царапнули грудь. Хаято действовал лениво, в этом был повинен алкоголь, но черт… Когда твой любовник делает все медленно, но старательно, причем позволяя тебе сотворить с ним все, что тебе вздумается… Ниже живота разлилось странное тепло.
Руки брюнета легли на бедра Гокудеры, скользнули вверх и, погладив ягодицы, проникли в штаны, нащупывая возбужденную плоть. Хаято хватанул ртом воздух, навис над Ямамото и… рухнул на него. Брюнет перевернул юношу на спину и поразился. Хаято все-таки хорошенько надрался.
- Черт, Гокудера…

- Ямамото! Какого черта?!
Голова Такеши лежала на животе Хаято, руки осторожно обнимали тело блондина. Одеяло прикрывало только Ямамото, да и то с горем пополам. Кожа на животе такая белая… нежная, теплая. Не то, что загрубевшие пальцы бейсболиста, покрытые мозолями от бесконечных тренировок…
Ямамото потерся носом о живот юноши и довольно замурлыкал.
Удобно… Так хорошо…
- Какого черта мы с тобой в одной постели?.. Ты… Ты… Ты?!
- Нет. Мы просто спали, – с сожалением вздохнул мечник.
Гокудера с каким-то сожалением обнаружил на себе трусы. Но расстройство длилось меньше минуты и сменилось раздражением.
- Приготовь мне завтрак. И минералки… - Гокудера зарылся пальцами в волосы Ямамото и взъерошил их.
- Хорошо, – Ямамото с трудом поднялся с кровати, одеяло окончательно с него спало.
- Ямамото! П-п-почему ты голый?
- Привычка. Я всегда так сплю, – улыбнулся Такеши.
Когда Ямамото ушел на кухню, Гокудера накрылся одеялом с головой и что-то забубнил. Одно и тоже. Можно было разобрать лишь одно: «…и это будет во мне… неделю… не ходить…»